и не прогадал – через две недели Клыков прибавил ему зарплату.
Надежда Николаевна Клыкова годилась директору в дочки не только по совпадению своего отчества с именем мужа, но и по возрасту.
Накрывая стол в гостиной, Надя немного волновалась. Супруг сегодня обедал дома. Он принимал художника Темлюкова. Женщине очень хотелось поближе поглядеть на столичную знаменитость. О живописце она кое-что слышала от мужа и мельком видела его, когда весной художник приезжал на один день оглядывать стройку и оговаривать условия клыковского заказа.
Николай Лукьянович перед Надей имел преимущество почти в сорок лет. В день свадьбы ей исполнилось двадцать пять, а жениху перевалило за шестьдесят.
Многие считали, что в браке девушка искала богатой жизни. Это, может, и было отчасти верно. Только часть эту Надя сознанием не понимала.
Николай Лукьянович, кавалер старой школы, умел ухаживать. Раньше Клыков жил холостяком и никогда не заводил романов вблизи жилья или работы. Он держал приятельниц в столицах и, когда позволяло время, вырывался к ним, совмещая лирические встречи с командировочными заботами сельского хозяина.
Став богатым, председатель нанял бывшего министерского снабженца Ширикова своим представителем по Москве и Ленинграду. Шустрый и умелый Шириков, уволенный из министерства за бесконечные махинации, исполнял для Клыкова самые разнообразные обязанности: от культурной программы в Большой и Мариинку, номеров в «Пекине» и «Савое» до чисто снабженческих. В хозяйство отгружали тракторы и бульдозеры, грузовики и запчасти.
Клыков несколько раз возил Надю в Москву и Ленинград. И всегда селил девушку в отдельный номер.
К ее приезду Шириков украшал номер цветами. Директор не позволял себе ничего, кроме отеческого поцелуя на ночь. Они обедали в лучших дорогих ресторанах, посещали балет и оперу. Два раза ходили в театр на Таганке. Без очереди проникли на первую манежную корриду Ильи Глазунова. И нет ничего удивительного в том, что в душе недавней студентки Воронежского пединститута нашлось место для такого удивительного и моложавого деда.
На первом курсе Надя влюбилась. Его звали Славой. Папаша Славика занимал крупный партийный пост. В девятнадцать студент владел однокомнатной квартирой в центре Воронежа, и его нередко к институту подвозили на черной «Волге». Славик позволял Наде себя любить. Отдельная квартира резко сократила платонический период. Но с третьего курса он переехал в Москву, сменил воронежскую студентку на дочку инструктора ЦК, а пединститут на МГИМО. На пятом курсе, разочарованная в любви, Надя восприняла предложение ехать на работу в Вознесенское как уход в монастырь и согласилась. Николай Лукьянович вернул ей уверенность в ее женских чарах. Он был нежен, терпелив и широк. Надя жила с убеждением, что вышла замуж по любви.
Супругом Николай Лукьянович оказался строгим. Если Надя после школы, где работала, сразу не возвращалась домой, Клыков выражал неудовольствие. Близких отношений с коллегами-учителями он не одобрял. В своем доме Клыков принимал редко. Случалось,