ударили, когда мы на марше были. Наша 191-я еще блуждает, а 44-ю, считай всю сразу и положили. Мы вместе с Ленинграда вышли. Из-под Тихвина нас сюда бросили. Выдвинулись на соединение с подходящими войсками. Если бы ротный нас дозором вперед не отправил, здесь вообще никого бы не было. Просто здесь гаубицы из 54-й армии развернуть хотели, вот к нему и шли.
– Артиллеристы здесь, – я показал за спину, – разворачивают свои бандуры.
– Вот это хорошо, дадим немцу по сопатке, – воскликнул старшина.
– И чего, немцев много лезет? – я смотрел по сторонам. – Кто сейчас тут воевал?
– Да здесь не очень. Пара взводов, может рота. Пулеметов три штуки работало. Они, видно, думали, что тут после артобстрела нет никого. Шагом шли, а мы тут как тут. Откинули они нас немного, а сами вперед не полезли. Они ведь дальше сидят, на железке закрепились. У них там такие укрепления – мама дорогая.
– Молодцы. Занимайте оборону, старшина, немцы могут повторить атаку. Скорее, даже артиллерией повторят. Глубоко в лес они не полезут. Мы пройдем вперед, посмотрим, где они окопались.
– Слушаюсь, товарищ лейтенант. Бойцы! – старшина крикнул своим бойцам, – занять оборону, проверить оружие.
Бойцы разбежались, а мы побрели тихонько вперед. Казах затерялся в деревьях. Лес был поганый, ольшаник, даже без листвы, как кусты, хрен пролезешь. Снега в лесу было еще мало, но грязи хватало. Появился Мурат так же неожиданно, как и исчез.
– Там они, – показывал рукой в сторону, – но чего-то не густо их там. Вроде никуда не спешат.
– Серьезное есть что? – спросил я.
– Танков точно нет, – Мурат, кажется, был этому особо рад. – БТР вроде виднеется, но ему сюда не проехать. Пулеметных точек заметил две. Часовых двое, выдвинуты вперед метров на пятьдесят. Ходят навстречу друг другу. Два минометных расчета. Но вроде не батальонные.
– Слушай, Мурат, ты чего там, между немцами, ходил?
– Да нет, поползал немного. Сидят они тихо. Готовятся к чему-то.
– Сейчас минометами накроют – вот к чему, – зло бросил Вано и поправил пулемет.
– Нет, парни, в лесу из миномета стрелять они не будут. Не дураки. Скорее друзьям своим пожаловались, а вот те могут снарядами забросать.
И тут же что-то засвистело в небе.
– Ложись! – кричу парням и сам падаю, даже голову в каске накрыл руками.
Бабах! Бабах! Бабах! Вот ни хрена себе. В полусотне метров за нами, с неба падала земля и деревья.
– Парни, прижмитесь, потрясет! – я кричал и не слышал сам себя. Снаряды рвались все чаще. Сделав выстрелов двадцать, немчура успокоилась. Стреляли они куда-то нам за спину. Наверное, по старым позициям пехоты.
– Толян, глянь, чего там у старшины, остальные, к бою, – скомандовал я, понимая, что немцы в атаку не пойдут. Не дураки они от своих укреплений уходить.
Круглов, пригибаясь, засеменил назад, туда, где располагались красноармейцы. Мы с разведчиками рассредоточились, прикрываясь деревьями. Послышалась тихая трель свистка. Через рукавицу свистит, что ли?
– Во,