выходит шеф-повар в белой куртке и колпаке. У него нет правого резца – и кажется, что он болен. Я не люблю, когда что-то не так с зубами. Хорошо, что он никогда не покидает кухни и его не видят постояльцы. За ним появляется менеджер, останавливается в проеме двери. Ресторанная кухня – как внутренности механического кита: ребра, кишки, сухожилия. Я не люблю кухни. Мне почти всегда неприятно думать о еде. От этого меня еще больше тошнит. От запахов. Хочется скорее уйти, потому говорю скороговоркой.
– Кто вчера увозил посуду из сто семнадцатой?
– Новенький.
– Пригласите его, пожалуйста, ко мне.
– Вы уже завтракали?
– Нет.
– Давайте мы вас покормим?
– Нет, спасибо.
Шеф строит гримасу незаслуженной обиды.
– Ну хорошо, хорошо. Просто у нас, как всегда, аврал, но мне будет приятно, если мне принесут кофе в кабинет. Хорошо?
– Может быть, круассанов?
– Нет, спасибо, я скоро спущусь к вам поесть.
– Вы еще похудели.
– Ну, если хотите, занесите и круассанов.
Бегу к себе. Мне нельзя опоздать – иначе я пропущу посыльного. На бегу набираю горничным:
– Проверьте, кто пылесосил в сто семнадцатом и каким пылесосом, перетряхните фильтр и свяжитесь с вечерней горничной. Там, в номере, пустые мусорные корзины – мне нужна информация, кто и когда выносил мусор.
В кабинете, на столе, пачка конвертов, стянутая резинкой, – принесли почту. За окном пролетает птица. Ветки метут блеклое небо. Опять весна. Самое гадкое время года. Цвет небытия не черный, он темно-коричневый, как эти влажные комья. Не люблю свежевскопанную землю – всем рано или поздно придется туда лечь. А многие уже там.
Я вскрикиваю, у меня это происходит само-собой, когда страшно.
Тут же раздается осторожный стук.
– Да!
В кабинет сначала просовывается голова, потом руки с подносом, а за ними и весь юноша – крутолобый и серьезный.
– У вас все в порядке?
Видимо, он слышал крик. Неправильно. И это не посыльный.
– Да, да, в порядке, – у меня колотится сердце. – Я просто ударилась. Об угол стола.
Он ставит передо мной поднос – на нем кофе и корзинка с круассанами.
– Меня просили к вам зайти по поводу какой-то пропажи.
– Да, да. Это вы вчера доставили ужин в сто семнадцатый?
– Я.
– А кто забрал стол с посудой?
– Тоже я.
– Не видели ли вы там среди мусора, например, зубов?
Парень морщит лоб, думает, что его проверяют, что это своеобразный тест. Молчит, явно не знает, как ответить. В этот момент в дверь опять стучат. Входит посыльный в мотоциклетном костюме и шлеме. Наконец-то. Стоит у стены и ждет, когда я закончу дела с юношей из кухни. Точно муляж или манекен. Интересно, как он выглядит под всей этой шелухой? Все пять лет это один и тот же человек или разные? Кажется, что один и тот же.
– Дело в том, – я тороплюсь объяснить мальчику с кухни, – у нашего клиента из сто семнадцатого номера пропали зубы.