не примериваясь, ткнул в глобус, отмечая место на самой границе оранжевой зоны.
– Противник занимает чуть большую территорию.
Остальная часть глобуса окрасилась зеленым.
– Вот и весь расклад, Петр. Семнадцать наших баз контролируют линию фронта. Примерно такое же количество баз врага противостоит…
– Галис!
Он недоумевающе поднял взгляд.
– Я здесь всего пару часов. Можно кое-что спросить? Кто ваш противник?
– Зеленые.
Странное дело – я почувствовал, что это единственно верный термин. Двусмысленный и верный. В нем была и внешняя характеристика, и намек на отношение к экологии.
– Смотри.
Глобус исчез, уступил место объемному изображению человека. Зеленокожего человека.
– Сотни лет назад они основали свое движение по возвращению планет к первозданному состоянию. Наш мир – одна из главных точек противостояния. Ты хочешь сказать, что не слышал о них?
– Слышал… я не предполагал таких масштабов.
Лодку тряхнуло. Она вылетела на отмель и понеслась по берегу. Джунгли редели.
– А никаких особых масштабов и нет. Они планомерно приводят экологию к первобытному состоянию. На их территории уже не осталось преобразованной флоры и фауны. Если нам не удастся их сдержать, то же самое произойдет и с нашей частью планеты. Человеческому существу там выжить не удастся.
– Разве они не люди?
Похоже, я увлекся. Во взгляде Галиса мелькнуло изумление.
– Они преобразуют себя. Для них эндемичная среда вполне комфортна.
– Слушай, Петр, ты совсем ничего не слышал о нашем мире? – спросил Снег.
– Ничего.
Капитан и Снег обменялись недоумевающими взглядами.
– Ошибок не бывает, – сказал как отрубил Галис. – В конце концов, Снег, это не наше дело.
Снег кивнул. Помялся и спросил:
– Как называется твой мир?
– Земля.
– Понимаю, что Земля. А внешнее название?
Думать. И думать быстрее. Цивилизация Тени, похоже, неоднородна. Меня считают пришельцем с другой планеты – и почему-то пришельцем абсолютно лояльным. Но если я не смогу толком объяснить, откуда взялся…
Я вспомнил внутреннюю классификацию Конклава. По ней Земля носила номер сто восемьдесят девять. Почему именно такой, количество разумных рас все же было ощутимо меньше, не знаю. Но это был достаточно искренний и в то же время путающий ответ:
– Сто восемьдесят девять.
Галис нахмурился:
– Кто вас так называет?
– Жители других планет.
– Пожалуй, мне это ничего не говорит, – признал Галис. – Я не слышал о твоей планете. Сам я родился здесь. На своей Земле.
– Язык у вас какой? – спросил Снег. – Ты говоришь с нами на своем наречии?
– Нет. Я его выучил, оказавшись здесь.
– Ну, я почувствовал. У тебя слишком правильные интонации. Можешь что-нибудь сказать на своем?
Вот так просьба. Сейчас мне казалось, что я и думаю на их языке. Русский, английский, язык геометров – все они будто