кстати, не интересовался, что такое «облом»? – задумчиво спросил Славин. – Гончаров ведь не зря взял эту фамилию для своего героя…
– Посмотрю. Интересно.
– Можешь не смотреть. Я помню. «Облом» – это значит «неуч».
– Что ты говоришь?! И про шабашников – тоже знал?
– Как ответить? – вздохнул Славин. – «Впервые услышал»? Или «Конечно, знаю»?
– Правду ответь.
– Убежден, что всякая правда нужна человеку?
– Горький говорил, что не всякая. И я с ним согласен.
– Я тоже… Что у тебя с фильмом?
Степанов махнул рукой:
– Э… Года через два, глядишь, что-нибудь сварганим.
– Ты объясни мне толком, отчего вы снимаете картины годами?! Ведь на Западе такие темпы привели бы кинобизнес к краху, Митя!
– Милый мой, так там же есть продюсер, который может заработать! Там кино не галочка, – мол, сняли еще один фильм о рабочем! Когда я делал первую картину, мой директор, хитрец и умница, гонял меня в Госкино, чтобы я выбивал побольше денег на смету. Я доверчиво ходил. Мне, кстати, именно тогда впервые сказали, что я «слишком настырен»… А я ж не за себя хлопотал, за дело… Ну, выбил я деньги, а потом спросил директора: «Натан, скажи правду, а сколько тебе вообще нужно, чтобы снять фильм?» – «Половина того, что дали». – «Зачем же ты меня заставлял ходить и кланяться?» – «Если б мне верили, Митя, давали деньги в руки, мне бы хватило вам всем платить ежемесячную премию и фильм бы мы снимали за пять месяцев, а не за год. Я ведь живу в кандалах, Митя, я не могу яйца купить, которые должны стоять в кадре на столе, я их обязан заказать в студийной мастерской, чтобы занять рабочих! Чертовы яйца будут делать из дерева и красить нитролаками, каждое яичко стоит пять рублей, десяток – полсотни, а купить за рубль настоящие – не моги, казнят! Костюм артисту я должен шить, купить – опасно, ревизоры замучают, а в комиссионном подобрать – так прямо инструкцией запрещено, угодишь под суд. Каждый мой шаг расписан. Я, Митя, вроде кассира: говорят – плати, плачу, нельзя – молчу в тряпочку…»
– Погоди, но ведь студии выгодно, чтобы картина была скорее снята, Митя! – искренне удивился Славин. – Сейчас-то ведь можно всю эту дикость пересмотреть!
– Ну-ну, – вздохнул Степанов. – Попробуй. Аппарат студии хочет получить премию, Виталя. И это понятно. Все заранее спланировано: когда какую картину сдадут главку. Если я заканчиваю фильм раньше срока, все равно за перевыполнение плана администрации премии не будет, не положено. Какой же им смысл помогать мне? Они заинтересованы в том, чтобы я сдал фильм попозже, у них свой отсчет выгоды. Все приличненько, все спокойненько, исключительная благодать… Куда торопиться? Пусть режиссер еще раз проконсультирует сценарий, есть спорные реплики, кому-то может не понравиться, помозговать никогда не мешает, семь раз отмерь, и все такое прочее… Мое горение неугодно аппарату студии, Виталь, я им поперек горла с моими сроками стану, настырный…
– Вот