пахнувшую ячменем, но обожала то состояние, которое наступает после. Однажды она сказала Эду: «А как было бы здорово, если бы люди изобрели пилюли – безвкусные, как аспирин, и пьяные, словно виски».
В баре сейчас ничего не было слышно, хотя люди кричали: так громко ревел джаз.
«Хорошо, когда ничего не слышно из-за музыки, – подумала Сара, – тогда и саму себя не слышно. Плохо только, что к утру джаз кончит играть свою музыку и наступит полная тишина, и тогда все в тебе закричит – то, что веселилось вместе с музыкой».
– Простите, к вам можно присесть? – спросил ее высокий, рыжий, смешной парень.
– Можно, – ответила Сара. – Конечно, можно.
– Спасибо, – ответил парень, смущенно кашлянул в кулак и неловко сел на краешек стула.
Сара посмотрела на его рыжие вихры, на веснушчатый мальчишеский нос и улыбнулась и испугалась, что снова заплачет.
– Я вас тут раньше не видел, – сказал парень.
– А я только сегодня прилетела.
– Вы журналистка? – спросил парень. – Сюда прилетело целое стадо журналисток.
– Стадо? – усмехнулась Сара. – Это верно – стадо.
– Извините, если я вас обидел…
– Ну что вы, – сказала она, – вы меня совсем не обидели.
– Меня зовут Билл Смит.
Сара повторила:
– Билл Смит… Очень категорично… Сильное созвучие.
– Вы смеетесь?
– Ничуть, – ответила Сара. – Просто у меня дурацкая манера говорить вслух то, что думаю.
– Вы танцуете?
– Танцевала.
– Только не говорите, пожалуйста, «когда-то танцевала». Это из кино. Там всегда красивые усталые женщины говорят – «когда-то танцевала»…
Сара поднялась, и Билл поднялся. Он был широкоплечий, на голову выше Эда. Когда они пошли танцевать и кто-то крикнул из зала «браво, Билл», парень покраснел, и его веснушки сделались темно-коричневыми.
– Вы здорово танцуете, – сказал он.
– Да?
– Да.
– Вы тоже.
Билл держал ее за спину – очень осторожно, не прижимая к себе.
Негр, игравший на саксофоне, вываливал голубые белки, заходясь от счастья и ритма.
– Вы меня держите, как ядовитую змею, на дистанции, – сказала Сара и сразу подумала: – «Зачем я это сказала?»
Билл снова покраснел и прижал ее к себе.
– Так ничего? – спросил он.
Сара засмеялась. Негр уронил на грудь свой саксофон и поклонился. Он хорошо играл, и ему здорово свистели. Билл подвел Сару к столику и заботливо развернул ее кресло. На третьем кресле сидел парень в летной форме. Он был еще моложе Билла, но совсем уже лысый.
– Это Самни, – сказал Билл, – он тоже летает бомбить чарли.
Самни молча поклонился Саре.
– Как потанцевали? – спросил кто-то рядом.
Сара обернулась: никого не было.
«Этого мне еще не хватало, – подумала она. – Звуковые галлюцинации начинаются, глупость какая…»
– Что будете пить? – улыбаясь, спросил Билл.
– Ничего