2-й А вывело на правый берег Дона по одному пехотному полку от двух дивизий и направило их по дороге Воронеж-Нижнедевицк, чтобы бросить против атакующих частей Москаленко. В это время основные силы противника, оборонявшие восточный участок «воронежского выступа», готовились к отходу на рубеж Семилуки, Голосновка (40 км западнее Воронежа). Учитывая это, Ф.И. Голиков должен был более активно использовать успех 40-й А и для развития наступления ввести в её полосу, во-первых, её второй эшелон, во-вторых, попытаться перегруппировать часть сил 60-й А. Но этого не было сделано.
Вместе с тем на ход наступления негативно влияла неспособность штабов дивизий Воронежского фронта наладить устойчивую связь и чётко управлять соединениями. Эти проблемы оказались столь серьёзными, что Военный совет фронта был вынужден направить в войска специальную директиву[185]. Обнаружились существенные недочёты и в управлении на тактическом уровне. «Это явилось результатом плохо организованного взаимодействия между пехотой и танками, – отмечает военный историк В.П. Морозов, – слабой артиллерийской подготовки атаки, переоценки сил противника, отсутствия должного манёвра частей и соединений на поле боя для развития наступления в глубину»[186].
К сожалению, грозные директивы, жёсткие приказы и «разносы» ситуацию с управлением и взаимодействием в ходе боёв в корне не меняли. Примером может служить случай, приведённый в книге П.М. Шафаренко: «78-й полк… к вечеру 28 января на подходе к Горшечному попал под удар нашей авиации. В результате 20 человек было ранено, в том числе заместитель командира учебного батальона капитан ИМ. Соломин. В то время мы вели подвижные бои. На ряде участков не было сплошной линии фронта, а обстановка быстро менялась. Ошибка нашей авиации не была случайной. Как выяснилось, ни пехота, ни лётчики не воспользовались сигналами оповещения»[187].
Но вернёмся к ходу операции. Стремясь сохранить ударную группировку и набрать необходимый темп наступления, руководство фронтов направило всем командирам соединений приказ: прекратить лобовые атаки на укреплённые сёла, блокировать опорные пункты немцев и продолжать стремительный прорыв в глубь их обороны. Однако отдать приказ – это не значило перестроить мышление командиров соединений.
26 января Ставка ввела в бой все силы, запланированные для операции, – в наступление перешла 13-я А Брянского фронта. Восемь её стрелковых дивизий были развёрнуты в два эшелона на участке протяжённостью по фронту 47 км. Командарм Н.П. Пухов решил прорывать оборону силами четырёх дивизий – 8, 307, 148 и 132-й первого эшелона в «коридоре» между реками Кшень и Олым, имевшем протяжённость в 18 км. В общей сложности здесь было сосредоточено 69 стрелковых батальонов из 72 имевшихся, и 95 % артиллерии армии[188]. Причём в направлении Касторного предстояло двигаться только первым трём дивизиям, а четвёртая, 132-я сд, должна была прикрывать правый фланг ударной группировки и расширять прорыв