голоса мертвые о судьбе говорили
несли религиозную ахинею… утешением гнилым кормили
Праздность младенцем плакала взглядом блуждала
смешивая ближнего с ближним губы свои лаская
Все варилось парилось делилось на десять
в морозе алое месилось в приторно-сладкую гадость.
2.16.
Быстрохохот ломая зубы сам собою теперь зовется
посыпаешь его черным перцем а он белым как был остается
Тысячи лапок его по фарфоровой белизне стола пляжа
ползут утопая в том что когда то жило летало..
Головоногий моллюск осторожно в песок наступая…
неторопливо рассыпается и умирает почти исчезая..
2.17.
Губы стиснуты раком
своею он грубой клешней
сжимает и режет слова
что вылазят
ругаясь матом
как шахтеры
на свет дневной
Никто их не знает
никто их не видел
они живут в темноте
дикие дети ночи
гуляющие по земле
*
*
*
Ручная с сигарой…..дЫмит
то голой то на луну….. грЫмит
улыбаясь ей умываясь ей
крИчит закрути меня
глубоко в синий
А потом
с жадностью собаки в излучине
ног пергаментом обернув крылья
рот зубами свернет будто
он не он и нету его видно
кто там кто нас слышал …….
врет сволочь ссссссильно
вычугун вальсок в грЕмели
он горит в пламени времени
выходи кричит за меня за пожарника
поджигать душить буду жарко я
кто его такого возьмет в стадо
Я не Я кричит и не надо
вЫдышал кислорода не стало
а ему все еще мало.
2.18. Будто бы.
Сквозь открытую дверь медленно в комнату заползает дождь
облаками перистыми с грозами роняющими каплями дрожь
В комнате силуэты с реками водопады огня
фермеры с тракторами и рож до потолка
Комната как мир маленькая как шкатулка для твоего кольца
живущая своей жизнью и убегающая в поля
Месяцы там перепутаны за декабрём май
в августе снег и молнии в январе марс-февраль
Будто бы будто бы
зеркало стало водой
и вылившись на пол слезой
открыло бы двери в чужой мир очень чужой
Будто бы будто бы
выросли крылья и ты стала пчелой
той что потеряла свой рой
и стала очень и очень плохой
Будто бы будто бы
жужжание над головой
стало листвой чертой
отделяющей свой мир от того что просто другой.
2.19.
Орел расправил скалы сокрушив стены
тысячи тон его славы крыльями содрогнули веру
сначала он рисовавший картину подумал что этого будет мало
и не замечая нарисовал птицу парящею над горами
нарисовал горы