На следующий день они напали на людей богача. У них они вызнали, где живёт их хозяин, потом повесили на том месте, где была хижина Чистюли. Той же ночью они напали на поместье самого торгаша, и тут братва показала истинную свою силу. Несмотря на большую охрану, разбойники вмиг их разбили, собрали всю семью купца, которая насчитывала четверо дочерей и двое сыновей, а так же жену и самого ублюдка. Чистюля собственными руками медленно замучил до смерти всех членов семьи на глазах у их отца, наслаждаясь муками их родителя.
Кроме всего прочего, он отрезал всем им уши, сделал себе первое ожерелье. После всего, когда остался в живых один купец, Чистюля оставил его жить, сказав ему напоследок, что именно он, отец этой семьи виноват в их смерти. Так же добавил, что самое жестокое, что может с ним сделать бывший рыбак – это оставить его в живых. Далее разбойники разграбили всё поместье, вынесли они оттуда, по словам моего друга, очень даже немало всего. Закончил свой рассказ разбойник тем, что каждый раз, когда он видит волка или медведя, он борется с ним до конца, потому что двое его детей погибли от лап этих зверей.
Да уж, что тут скажешь. Мне было жаль старика, вот это хлебнул мужик горя. Многие теряют родных целыми семьями, оставаясь в одиночестве, но совершенно при других обстоятельствах: оползень там, или эпидемия. Война, наконец. Но чтобы вот так, когда на твоих глазах раздирают твоих детей… Это ужасно.
Господи, послушав истории других людей, как они стали разбойниками, я начинаю понимать, каким идиотом я был, каким трусом! Нормальный человек ни за что не станет бандитом по своей воле. Борода вон жил в стране, где друг друга убивают за глоток воды, с ним все понятно. Глазастый, сын его, насилие у него в крови, и то он стал разбойником только тогда, когда барона его разбили. Сперва партизанил, а потом и во вкус вошёл. Да и что ему оставалось делать? Идти в наёмники, служить какой-нить карге Марфе? Нет, конечно. А Чистюля? За него и думать не хочу, жаль мужика.
А как я себя жалел-то ещё два дня назад, каким ничтожеством я был! Я слабак, вот кто я. Да, убил я отца, давно надо было это сделать. И не ждать, пока нервы не выдержат, а сделать всё по-умному, чтобы меня не обвинили. А я сразу же хвост поджал и бегом в разбойники. Кому я тут нужен? Здесь люди, объединённые либо общим горем, либо общим умением и желанием насилия, а у меня, по сути, ни того ни другого нет. Я прямо-таки чувствовал отвращение к себе.
– Я ещё долго не смогу заснуть, давайте я первый на карауле, а вы ложитесь спать, – всё, что смог я сказать своим спутникам.
Я просидел на карауле почти до утра, не стал будить их, пусть поспят. От Бороды знаков не было никаких, никого другого я тоже не видел, разве что птицы пролетали. За пару часов до рассвета, Чистюля-таки проснулся, и погнал меня спать. Делать было нечего, я попытался уснуть. Как и всю ночь, перед сном я думал о том, какое же я убожество.
* * * * *
Я проснулся уже ближе к полудню, причём меня никто не будил. Первым делом, я заметил, что мои