нарядами, взятыми в костюмерных Мариинского театра, и возмущалась буржуазным убранством квартиры царского министра.
В этих же ярких вызывающих нарядах работы художника Бакста, ничуть не смущаясь, она могла навестить своих литературных знакомых, пригретых новой властью в Доме искусств на Мойке, так же запросто, как еще совсем недавно посещала эстетствующих поэтов в «Башне» Вячеслава Иванова на Таврической улице.
Лариса Михайловна Рейснер родилась в польском городке Люблине, в интеллигентной семье профессора-правоведа. В Петербург семья Рейснеров переехала в 1905 году. Мать, урожденная Хитрово, была писательницей. Отец преподавал право в Петербургском университете. Род Рейснеров древний. По одним сведениям, он происходил от крестоносцев – богатых рейнских торговцев, по другим – от некоего крещеного еврея Лео Ринуса. Лариса рано стала писать, еще гимназисткой выпустила в рижском издательстве две книжки с характерными женскими названиями: «Офелия» и «Клеопатра». А в качестве своего литературного псевдонима выбрала мужское имя далекого предка: Лео Ринус.
Лариса рано увлеклась революционными идеями, но и, включившись в большевистскую деятельность, продолжала писать. Однако в литературных кругах серьезным успехом не пользовалась. Например, известный поэт и переводчик М.Л. Лозинский отзывался о Рейснер, как о «завиральном человеке». «Это Ноздрев в юбке. Она страшно врет, и она глупая», – говорил он. И Георгий Иванов утверждает, что «за барышней Рейснер ухаживали, а над стихами ее смеялись».
Сразу после Октябрьского переворота 1917 года родилась легенда о том историческом выстреле крейсера «Аврора», который «возвестил всему миру о начале новой эры в истории человечества». Будто бы на крейсер, в сопровождении отряда красных моряков, «взошла женщина невероятной, нечеловеческой красоты, огромного роста, с косами вокруг головы. Лицо бледное. Ни кровинки. Словно ожившая статуя». Она будто бы и распорядилась дать залп из корабельной пушки. Моряки крейсера молча переглянулись: женщина на корабле – плохая примета, но команде подчинились и выстрел произвели. Так это или нет, с полной определенностью сказать трудно, но в литературе хорошо известно, что образ женщины-комиссара из «Оптимистической трагедии» Всеволод Вишневский списал с Ларисы Рейснер.
Л.М. Рейснер
Среди товарищей ее называли: «Муза революции», «Валькирия революции» и «Диана-воительница». Решительная и непримиримая красавица, во время Гражданской войны она была политработником Красной армии. После того как стала женой заместителя наркома по морским делам России Федора Раскольникова, Лариса Михайловна называла себя романтической аббревиатурой «коморси». Эта грамматическая конструкция расшифровывалась весьма прозаически: «КОмандующий МОРскими СИлами». Однако в народе ее называли иначе: ЗАМестительница КОМиссара ПО МОРским ДЕлам, или еще проще: «ЗАМКОМ ПО МОРДЕ». Это более соответствовало ее бескомпромиссному и непримиримому