дополненных бронзовыми или золотыми украшениями, слышит их голоса, понимает мертвый язык, на котором они говорили когда-то.
Он родился в 1974 году в пригороде Парижа, в небольшом, но красивом городке Буживаль, знаменитой «колыбели импрессионизма», месте последнего пристанища Ивана Тургенева и Жоржа Бизе. Этот город, в котором проживает всего восемь тысяч человек, знаменит многочисленными достопримечательностями: двухсотдвадцатиметровыми шлюзами, расположенными между двумя живописными берегами Сены, заросшими плакучими ивами, кварталом Святого Михаила, буживальским лавуаром, старинной общественной прачечной, а также лепрозорием Святой Мадлены XIII века, расположенным между Буживалем и Лувесьеном. Известен Буживаль и благодаря церкви Богоматери XII века, даче Ивана Тургенева, в которой расположен музей писателя, вилле Полины Виардо, дому-музею Жоржа Бизе, острову де ла Лож посреди Сены, изображенному на полотнах Альфреда Сислея, а также буживальскому острову, или острову Лягушки, запечатленному на картинах Клода Моне, Берты Моризо и Пьера Огюста Ренуара. Александр с самого детства был погружен в атмосферу прекрасного: в концентрацию культуры, истории, литературы, музыки, танца, живописи, а также природы, практически свободной от вмешательства современных технологий. Он ходил купаться на берега Сены, ловил рыбу с друзьями, гулял по выходным с отцом и матерью в парках, лесах и садах Буживаля и Лувесьена.
Мать Александра, женщина маленького роста, худая, с большими черными глазами, была француженкой. Отец, высокий, русоволосый, голубоглазый здоровяк, – выходец из старинного русского рода, внук эмигрантов первой волны. Обручившись с русским аристократом, Андреем Николаевичем Телищевым, Мари Ферье приняла православие, но вся ее семья, основной костяк которой составляли представители знаменитой в парижском регионе фарфоровой мануфактуры, были убежденными католиками. Брак, ради которого Мари отказалась от своей веры, послужил на некоторое время поводом для разрыва между матерью Александра, ее братьями и отцом, но, когда родился Александр, вражда постепенно начала сходить на нет, а со временем семья окончательно воссоединилась, и по воскресеньям, следуя старинной традиции, все родственники собирались в доме матери Мари. Александр с детства осознал этот разрыв, это странное несоответствие. Общаясь с детьми в детском саду и школе, он ощущал себя не таким, как все. Чего-то не хватало в нем, как если бы он был одноруким или одноногим. Он был наполовину русским, с длинной русской фамилией, которую на протяжении учебы в школе, коллеже, позднее в университете ни один преподаватель так и не сумел выговорить правильно. Он был другим. За его плечами невидимым фантомом возвышалась земля, породившая его предков, земля, оставшаяся позади, исчезнувшая в пучине войн и революций. Вроде бы и была на геополитической карте Россия, но той России не было.
А та Россия концентрировалась в рассказах отца об огромном имении под Петербургом, о роскошном доме на Английской набережной