Том первый. Кавказ – проповедь в камне. Андрей Воронов-Оренбургский

офицера, не то с завистью, не то с презрением и обидой.

      «Да, плюет здешний народец в господскую спину, но с какой любовью», – усмехнулся в душе Аркадий и, отворив ворота, вышел прогуляться по городу.

      Несмотря на случившееся за утренней трапезой, настроение Аркадия было хорошее. Офицер вспомнил, как два дня назад, сразу по прибытию в гарнизон, он вручил предписание Великого князя начальству Кавказской линии, а далее вынужден был ожидать приезда в Ставрополь командующего войсками, которому ему вверено было передать другое послание лично. В штабе сообщили, что прибытие генерала Нейгардта ожидают на первое мая; на вопрос ротмистра: «Чем прикажете заняться теперь?» ему был даден нежданный простой ответ: «Всех наград не заслужить, а посему отдохните до приезда его высокопревосходительства. Радуйтесь выпавшей на ваше счастье неделе. Осмотритесь, познакомьтесь с нашими офицерами, справьте новое платье по местному крою для верховой езды, здесь не Петербург… Словом, вживайтесь… впереди вас ждет горячее время».

      И Лебедев, следуя доброму совету старшего адъютанта штаба, принялся знакомиться с городом и теми немногими, но колоритными достопримечательностями, которыми был богат этот забытый Господом край.

      * * *

      Губернский Ставрополь лишь гордо назывался таковым на бумаге, но бумага, как известно, все стерпит. На самом деле на 1846 год этот заштатный городишко был менее населен, чем должно по статусу, худо обстроен и имел малоприглядный вид. «Каменные двух– или трехэтажные дома, даже на главной улице, были на счету. Мощеных или шоссированных улиц просто не существовало. Тротуары случались до того узки и корявы, что следовало быть ловким ходоком и эквилибристом, чтобы в потемках, а в особицу после дождя, не ухнуться в глубокую канавищу, полную разными нечистотами, и не помять себе бока после падения»⁵⁶