утихали, заставляя гудеть и трещать ледяное полотно по всей протяженности озера. Один из особенно могучих ударов расколол лед прямо на моем пути. Расплескивая темную ледяную воду, толстенные многометровые плиты встали на ребро и, словно нехотя, с шумным плеском медленно обрушились обратно.
Уйти сейчас под воду – верная смерть.
Умы не приложу, как перелетел эту чертову полынью. Да еще при этом умудрился подхватить на руки оравшую благим кошачьим матом дикошу. Прыжок вышел, словно в замедленной съемке – вздыбившийся лед, фонтаны воды, и темная бугристая харя «ныряльщика», разинувшего метровую пасть и тщетно щелкнувшего саженными зубами в считанных сантиметрах от подошв. И над всем этим кошмаром красиво пролетаю я с поджатыми ногами…
Припечатав сапогами лед далеко за краем полыньи, сумел себя удивить еще раз. Дунул так, что практически удвоил и без того запредельную скорость, выжимая из аватары все возможное и невозможное… Аватары?! Из себя я выжимал все возможное, пора уже привыкнуть, что нет никаких «там», есть только «здесь» и «сейчас»!
Я позволил себе оглянуться лишь когда выскочил на берег, оставив богом проклятых «ныряльщиков» позади. А обнаружив, что нам с Фури больше ничего не угрожает, тут же рухнул на колени и дрожащей рукой уперся в снег, сипло выдыхая воздух. Вот же черт… Хриплый смех вырвался из горла карканьем ворона. Только сейчас выяснилось, что зарево, поглотившее город, давно осталось позади, оно даже не докатилось до озера, но когда прижигает пятки, оглядываться и уточнять некогда.
Немного отдышавшись, мы с дикошей двинулись дальше.
Последние несколько километров преодолели уже не спеша, восстанавливая силы. После спринта через озеро из меня будто вытащили батарейку и каждый шаг теперь давался с ощутимым трудом. Нет, я еще был относительно в порядке, но живость из движений ушла, притупив заодно и внимательность. А чувство голода вернулось с удвоенной силой, безжалостно скручивая внутренности. Именно голод и мешал восстанавливать энергию в нормальном темпе. Больше всего сейчас хотелось оказаться в тепле под защитой стен и крыши, чтобы, наконец, позволить себе основательный отдых…
Но возле подножия горы меня поджидали.
– Ты удачлив, человек, – сухой как шелест песка голос заставил меня остановиться. Я поднял взгляд. Аскеты все-таки не ушли. Они ждали меня неподвижными молчаливыми фигурами в самом начале подъема, выстроившись шеренгой и положив ладони на рукояти коротких мечей.
– Посмотрим, распространяется ли твоя удача на лишний сейв, – негромко, с оттенком презрительного превосходства продолжил один из них. – Ну, а если и нет – тоже не беда, вас, человеков, все равно надолго здесь не хватает…
Вернее, это уже не аскеты. Системная информация теперь стала понятной. «Охтаны» – именно так называлась эта раса желтолицых. Скрепис, Отекс, Карастер и Молек – 21, 22, еще 22 и 23 уровни соответственно. Более чем серьезные «ребята» на фоне моего десятого.