яком случае, для меня это всегда было интересным и значимым аспектом моей работы. Именно поэтому я всегда стремилась участвовать в разных научных конференциях, симпозиумах. Многие из опубликованных работ потом оказались включенными в книги. Но большинство статей остались за их пределами. Очень часто такие сборники статей становятся так называемыми «братскими могилами». Их в большинстве случаев не читают, не знают, ие обращают на них внимания. А между тем там много интересных идей и серьезных размышлений. Зачастую это связано с тем, что такие сборники труднодоступны для широкого читателя. И известны они лишь тем, кто публиковался в этих сборниках.
К сожалению, восстановить все статьи за долгие годы преподавания оказалось довольно сложно. Дело в том, что начинала я публиковаться в те времена, когда еще не было компьютеров и статьи у меня не сохранились. Кроме того, довольно часто бывало, что отданные в печать работы по разным причинам так и не были опубликованы, но безвозвратно оказались утерянными. Так, чрезвычайно жалко, что таким образом пропала статья «Духовность в искусстве и духовное искусство». Но самым большим огорчением для меня оказалось то, что таким образом оказалась потерянной статья о Клаусе Манне. Дело в том, что, по моему мнению, этот писатель оказался в тени своего великого отца. И остался в истории литературы недооцененным. По телевидению на канале «Культура» несколько раз был показан сериал «Семья Манн». В этом фильме Клаус Манн выведен как наркоман и человек нетрадиционной сексуальной ориентации. А вот что он был выдающимся писателем ничего не говорится. Во всяком случае, его роман «Мефисто» безусловно шедевр, показывающий тлетворное влияние тоталитаризма на творческую личность. Именно этот роман был положен в основу одноименного произведения Иштвана Сабо, экранизация которого была воспринята с восторгом и большинство его зрителей считало, что режиссер довел до высшего уровня первоисточник. На самом деле это совсем не так. Конечно, Иштван Сабо – выдающийся кинорежиссер. Но пафос статьи был направлен на восстановление исторической справедливости. Увы, сегодня мне уже не написать столь заинтересованное исследование об этом замечательном и талантливом писателе.
Возникает вопрос: а зачем публиковать статьи, которые были написаны ранее? Дело в том, что, несмотря на сетования о том, что сегодняшняя молодежь, увы, нелюбознательна, ничем не интересуется, на самом деле это не так. И если студенты интересуются какой-либо темой, очень хочется, чтобы они имели возможность ознакомиться с теми наработками, которые были сделаны преподавателем. А искать в сборниках – это сложно. Поэтому отослать их к опубликованной книге – будет для них полезным и удобным.
Предлагаемая книга построена следующим образом: В ней несколько разделов. Один из них посвящен семиотическим проблемам. У меня несколько книг посвящено семиотике. Но не все статьи вошли в них. И многие считают, что моя специальность – семиотика. Между тем мною написано много работ и по культурологии. Поэтому далее следуют культурологические темы. Заключают книгу работы, посвященные проблемам образования в области культуры.
Семиотика культуры
Семиотика животных в мифах Ближнего Востока
(Опубликовано: «Вестник Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств № 4 (17), декабрь 2013, с. 105–111)
Животные – важная часть действительности, окружающая человека. Уже в первые этапы становления человеческой культуры животные занимали огромную сферу внимания людей, ибо от того, насколько освоен мир животных, зависело существование сообщества. Не случайно поэтому во всех мифах народов мира присутствуют животные. Есть они, конечно, и в мифология Ближнего Востока. Однако в разных регионах они интерпретировались по-разному, семантика их была различной.
«Миф – это продукт человеческого воображения, порождаемый определенной ситуацией и предназначенный для какой-то цели»[1].
Г.С. Хук различает мифы ритуальные, обеспечивавшие действенность ритуалов; этиологические, объяснявшие происхождение того или иного обычая, имени или даже предмета; культовые мифы возникают в ходе становления религии Израиля, когда ритуал сопровождался мифом, описывавшим событие в терминах, заимствованных из вавилонских и ханаанейских мифов; возвеличивающие, группирующиеся вокруг наименований известных богов; эсхатологические, восходящие к эсхатологии зороастризма, но особенно характерные для иудейской и христианской мысли. К эсхатологическим мифам он относит евангельские повествования, подчеркивая при этом, что их «историческая достоверность не подвергается сомнению», но при этом «функция мифа заключается в выражении на языке символов и посредством образов того, что невозможно передать словами. Здесь миф придает символике расширительное значение»[2]. Эсхатологическое применение мифа, по Г. С. Хуку, пришло в христианство их иудаизма и в полной мере проявилось в Откровении святого Иоанна Богослова.
Наиболее древние мифы, повлиявшие во многом на мифы Древнего Востока – это шумерские мифы. В них много персонификаций животных. Птица грома Имдугуд идентифицируется с изначальным обличием бога, лишенного