занятиям, – ответствовал Луций.
– На войну тебя никто и не пустит. Пускай дураки и некрасивые воюют. Но у нас в России без службы нельзя, иначе кто ты такой? Определить, что ли, тебя в конногвардейцы?
– Я на коне неважно езжу.
В дверь деликатно постучали.
– К вашему сиятельству Степан Федорович Фермор.
Добрая фея воздела перст.
– О! Судьба сама дает подсказку. Се командир Семеновского полка. Мундир у семеновцев тоже недурен, в самый раз к твоим лазоревым глазкам. – И велела слуге: – Веди генерала в малую гостиную. Скажи, скоро буду. А ты, Королевич, подожди здесь.
Взволнованный, Катин принялся расхаживать по комнате, ругая себя за малохарактерность. Надобно было решительно объявить, что военного мундира он никогда и ни за что не наденет! Ведь взявший в руки оружие отвергает самое принцип человеколюбивости!
Догадываясь, что Мавра Егоровна подобных сентенций выслушивать не станет, он решил изложить их в записке, ибо написанное слово весомее изреченного. Оставить декларацию на столе – и удалиться. Это будет поступок не куклы, не игрушки, но достойного мужа с твердыми убежденьями.
На столе рядом с чернильницей лежало письмо, адресованное «Ее светлости графине Мавре Егоровне Хавронской».
Ах, вот это кто!
Луцию стало понятно, почему хозяйка дворца запросто ездит к государыне и может распоряжаться гвардейскими полковниками. Всему Санкт-Петербургу известно, что российской державой управляют женщины, входящие в ближний круг ее величества. Наисильнейшая из них, наиближайшая к державной особе – царская кузина Хавронская. Ни одно значительное назначение, ни одна перестановка в верхах не свершается без ее участия. То-то к ней сам начальник лейб-гвардии Семеновского полка генерал-аншеф Фермор с утра ездит и дожидается, пока примут.
Может, так тому и следует быть – чтобы миром правили женщины, а мужчины послушно исполняли их волю? Известно, что материнское сердце великодушнее и себяотверженнее отцовского и что женщине естественнее являть на свет человеков, нежели отправлять их в тьму. Взять хоть правление кроткой государыни Елисаветы и ее пусть легкомысленных, но не злотворных подруг. Россия – единственная страна мира, где не существует освященного законом смертоубийства, называемого смертной казнью. И еще: сколько лет русские уже ни с кем не воюют, когда европейцы беспрестанно бьются между собою. Ведь и нынешняя война, в которую Россия вступила единственно из союзнической верности, то есть по призыву чести, является войной разве что по названию. Дерутся пруссаки, австрийцы, британцы, французы, саксонцы, а мы лишь шлём королю Фридриху укоризненные манифесты и даже вон ведем миролюбивые беседы с его адъютантом.
Да хоть бы вспомнить и гисторию человеческого рода! Ученые авторы пишут, что матриархальная эпоха длилась много протяженнее патриархальной, а если о том не сохранилось упоминаний в анналах, то лишь потому, что в те времена ничего не происходило, сиречь никто никого не завоевывал, не строил