раздувшийся язык, не повиновался. С трудом, через боль, перевернулся на бок. Глаза сразу выхватили тоненькую полоску света, проникающую, по всей видимости, из-под двери. Стало немного легче. То ли от изменения положения тела, то ли от увиденного света. В затылке ощущалась тяжесть, на ощупь оказалась довольно солидная шишка.
«Живой. Осталось понять, где я? Изрядно головой приложило. Запах. Этот запах не спутать ни с каким другим. Ладан!»
Запах далёкого детства, когда бабушка водила его в маленькую покосившуюся церковь и заставляла креститься. Отец относился к этому спокойно, а мама всегда была против. Бабушка ставила свечи, усердно молилась и шептала слова молитвы. Громкий голос священника охватывал всё пространство и проникал внутрь Мишки. Когда вступал хор, Мишка вовсе сжимался и представлял себя маленьким комочком, вокруг которого кружится огромный мир со своими делами и заботами. Превращаясь в маленького незаметного мальчика, он с благоговением разглядывал высокие потолки с красивыми рисунками, иконы со святыми, обрамлённые золотым или серебряным окладом. И вдыхал аромат ладана и восковых свечей. Мишка ведь не просто так ходил в церковь, а именно для того, чтобы лишний раз вдохнуть этот аромат.
«Выходит, я в церкви. Наверное, священник спрятал меня. Село взять, похоже, не смогли. Что стало с Леной? С Кухариным, лётчиком, Варфоломеем?..»
Неожиданно дверь медленно и тихо открылась. Священник в длинной чёрной рясе с зажжённой свечкой в подсвечнике подошёл к изголовью и положил мозолистую ладонь на лоб Мишки. Боль сразу ушла.
– Давно очнулся? – раздался спокойный мощный голос.
Мишка даже вздрогнул.
– Недавно, – с трудом выдавил он слова и ощутил новый прилив тошноты.
– На вот, выпей-ка. Тебе только на пользу пойдёт, – у засохших губ нарисовалась кружка с вкусным запахом. – Смелее. Травки это. Помогут телу укрепиться.
Мишка, не обратил внимание на горечь, и выпил снадобье полностью.
– Вот и хорошо, – кивнул одобрительно священник. – Меня зови отец Иоанн. Тебя как звать – величать?
– Мишка. Михаил.
– Ушёл твой отряд обратно. Многие нашли свою смерть на подступах села. Многие. Ты вот прямо на крыльцо церкви упал. Видно взрывной волной направило прямо к Господу. Крещён ли?
– Бабушка говорила, что крестили меня маленьким. Я с ней часто в детстве в церковь ходил.
– А почему крестик не носишь? Комсомолец?
Мишка растерялся.
– Я потерял крестик, когда мне было девять лет. Цепочка разорвалась, и обронил где-то. Комсомольцем не был, но на записи в призывном пункте назвался комсомольцем.
– Ты я погляжу пришлый, – с каким-то серьёзным раздумьем проговорил отец Иоанн. – Не нашенский. Из какого ты мира, мил человек?
Мишка завис. Обычный священник раскусил его влёт.
– Не хочешь говорить, не говори. Только я думаю, что ты из мира, где чревоугодие стало нормой. Войны у вас там нет, живёте относительно хорошо. Так?
– Так, – кивнул