здесь нет, Джилард, – сказал Дункан брату так спокойно, что в сердце Мадлен вновь загорелась искорка надежды.
– Значит, вы направитесь домой, милорд? – спросила она, поворачиваясь к Векстону.
Дункан промолчал. Мадлен хотела было повторить свой вопрос, но тут ее перебил Джилард, разразившийся целым потоком грубой брани. Не сводя с девушки глаз, он что-то зло и сбивчиво выкрикивал, брызгая слюной. Мадлен не понимала и половины из его слов, но одного яростного взгляда Джиларда было достаточно, чтобы напугать ее.
Дункан уже хотел прикрикнуть на брата, но тут девушка внезапно прижалась к нему; она дрожала, не сводя испуганных глаз с Джиларда. Тот вряд ли представлял, каким страшным кажется Мадлен; впрочем, знай Джилард об этом, это вряд ли взволновало бы его. И вдруг барон почувствовал раздражение. Мадлен была его пленницей, но не врагом, и чем скорее Джилард поймет, как следует с ней обращаться, тем лучше.
– Довольно! – выкрикнул Векстон. – Луддон уехал, и все твои проклятия не вернут его назад.
Дункан внезапно обхватил Мадлен за плечи и прижал к себе. Джилард, пораженный столь явным знаком расположения, сразу смолкнув, уставился на них.
– Вероятно, Луддон поехал по южной дороге, Джилард, иначе вы встретили бы его, – сказал барон.
– Значит, теперь вы поедете домой? И сможете бросить Луддону вызов в другой раз? – не сдержавшись, снова спросила Мадлен. Она старалась говорить как можно равнодушнее, надеясь, что не слишком разозлила братьев своим вопросом.
Те повернулись к ней, ничего не ответив, но, судя по их взглядам, оба решили, что она не в своем уме.
Страх вновь обуял Мадлен, колени ее задрожали, она поспешно опустила глаза и уставилась в грудь Векстона, стыдясь проявления такой непростительной слабости характера.
– Я не сумасшедшая, – пробормотала она. – Вы еще успеете уехать, и вас не тронут.
Дункан промолчал. Схватив ее за связанные руки, он потащил пленницу к тому самому столбу, к которому еще недавно был привязан сам. Мадлен два раза споткнулась, ноги ее подгибались от ужаса. Но когда Дункан внезапно отпустил ремень, Мадлен выпрямилась, прислонившись к столбу и ожидая, что будет дальше.
Барон Векстон пристально поглядел на пленницу. Она решила, что это означало приказание оставаться на месте. Затем он повернулся к воинам и встал перед ними, слегка расставив сильные ноги и уперев руки в бока.
– Никто не смеет прикасаться к этой девушке! – прогремел на весь двор голос барона. – Она моя!
Мадлен посмотрела на дверь замка. Можно было не сомневаться: громкий крик Векстона перебудил всех воинов. Но когда через несколько мгновений из замка так никто и не появился, девушка решила, что сильный порыв ветра просто отнес в сторону крик барона.
Дункан отошел от Мадлен. Тут девушка с такой силой вцепилась в его кольчугу, что стальные колечки впились в ее нежную кожу. Она скривилась от боли и, возможно, от того яростного взгляда, которым наградил ее Векстон. Теперь он стоял