лето на море, учащегося в хорошей гимназии, строящего серьезные планы на будущее, обученного этикету? Вопреки расхожему мнению вряд ли он будет близок к нам. Ну, к Светлым тоже не обязательно подастся. Проболтается всю жизнь, как кусок дерьма в проруби – мелкие пакости, мелкие благости, любимая жена и любимая любовница, подсидеть начальника, протащить вверх дружка… Серость. Ничто. Даже не враг, но и не союзник. Ведь настоящий Светлый, надо признаться, рождает уважение. Пусть он противостоит нам, пусть его цели недостижимы, а методы – нелепы, но он – достойный противник. Вроде Семена или Антона из Ночного Дозора…
Так называемые хорошие люди одинаково далеки и от нас, и от Светлых.
А вот такие одинокие волчата, как Макар, – наша опора.
Он будет расти, твердо зная, что ему предстоит бороться. Что он – один против всех, что не стоит ждать сочувствия и помощи, как не стоит и растрачивать себя на жалость и милосердие. Не вздумает облагодетельствовать весь мир, но и не станет делать глупых мелких пакостей окружающим, воспитает в себе и волю, и характер. Он не пропадет. Если есть в нем задатки Иного, безмерно редкое и непредсказуемое искусство вхождения в Сумрак, что только и отличает нас от людей, то парень придет к нам. Но и оставшись человеком, он будет невольно помогать Дневному Дозору.
Как и многие другие.
– Сюда, Алиса…
Мы подошли к небольшому строению. Веранда, открытые окна, в одном из них – слабый свет…
– Это летний домик, – сообщил Петр. – В «Лазурном» четыре капитальные дачи и восемь летних домиков. Знаете, я считаю, что летом гораздо веселее жить здесь.
Он словно извинялся за то, что мне и моим подопечным предстоит жить в летнем жилище. Я не удержалась:
– А зимой?
– Зимой здесь никто не живет, – строго сказал Петр. – Несмотря на теплоту наших зим, условия для проживания детей были бы все-таки неадекватные.
Переход на казенный язык ему тоже дался легко. Он будто проводил лекцию для обеспокоенной мамаши – «температура приятная, условия проживания комфортные, питание сбалансировано».
Мы ступили на террасу. И я ощутила легкое возбуждение.
Кажется… кажется, я уже чувствую… это…
Настя оказалась маленькой, смуглой, с чем-то татарским в чертах лица. Симпатичная девица, только сейчас у нее было слишком расстроенное и напряженное лицо.
– Здравствуй, Аля… – Она кивнула мне, как старой знакомой. В какой-то мере так оно и было – ей явно навели ложную память. – Видишь, как получилось…
Я прекратила разглядывать комнатку – ничего особенного в ней все равно не было. Обычная комнатка вожатой: кровать, шкаф, стол и стул. Маленький холодильник «Морозко» и дешевый черно-белый телевизор казались здесь предметами роскоши.
Впрочем, я неприхотлива…
– Настя, все будет хорошо, – фальшиво пообещала я. Девушка устало кивнула, как, наверное, делала все прошедшие сутки.
– Хорошо, что ты так быстро прилетела. – Она подхватила с пола заранее собранную сумку, единственно для того, чтобы ее перехватил Петр. –