меры, чтобы бойцы и командиры поняли свою личную ответственность за судьбу страны.
Вечером в палатке все говорили о сталинском приказе. Одни хвалили, другие вовсю материли. Были и такие, кто плакал, узнав правду о положении на Южном фронте: в тех степях под Сталинградом, по которым теперь шагали немецкие солдаты и рвались к городу немецкие танки, жили их матери, жены, дети – что теперь с ними, какова их – судьба?
– Дожили, – сказал старый солдат, – немец уже до Волги допер.
Другой разразился грубой бранью:
– Дожили до…! Теперь не спотыкайся – сразу под ручки в штрафную…!
– А ты что хотел?! Пятимся, как раки! Куда дальше – на Урал? Забардачили, больно разбаловались!
– Что ж, по-твоему, дядя, под танки ложиться? – раздался молодой голос.
– Оно, Серафим, – ответил сосед, – конечно, приятнее лечь под бабу, но кто же будет танки жечь?
– Никогда русская армия не знала такого позорища – загонять пулеметами в штрафники.
Вошел в палатку командир роты Сухомиров, – вероятно, он услышал последнюю фразу, потому что сразу включился в разговор:
– Не волнуйтесь, ребята, никого не позволю отправить в штрафники. А знаете ли вы, что во время знаменитой Полтавской битвы со шведами Петр I подпирал своих гренадеров заградительным отрядом из киргизов?
Все сразу же замолчали, пораженные услышанным. Один все же спросил:
– Но победили-то шведов не благодаря заградотрядам, ведь так?
– Так! Защищали гренадеры Русскую землю от чужеземцев – вот и победили. Нам всем они – пример. А приказ надо так понимать: крайняя ситуация вызывает крайние меры.
– Даешь гарантию, комроты, – вступил в разговор Шурка, – что не пропадем под Ржевом, как швед под Полтавой?
– Мы же не шведы. Мы – русские! Ежели и пропадем, так землю свою спасем от чужеземцев.
На том и закончилось обсуждение сталинского при-каза.
Несколько слов о штрафниках. Как теперь известно, их было около трехсот тысяч{Учет потерь в штрафных ротах и батальонах на фронте велся, мягко говоря, неточно.}. Я сам был свидетелем того, как штрафные части первыми неистово прорывали Восточный вал на Минском направлении. Сколько штрафных рот и батальонов получил для этой цели в свое распоряжение командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Рокоссовский? Почти все они полегли. Но именно они помогли прорвать мощную эшелонированную оборону противника – семь рядов вражеских траншей! – и открыли дорогу танковым армиям. Хотя нельзя не отметить, что во многих случаях особые отделы, во власть которых были переданы штрафники, допускали полный произвол{«Штрафбат» глазами историка. «Новый меридиан», 2004, № 576.}.
Теперь мы знаем, что немцы выпускали аналогичные приказы: формировали штрафные роты, заградительные отряды, особые суды, усиливали подразделения полевой жандармерии, расширяли влияние войск СС на вермахт. Только в 1943 году на Восточном фронте германской армии было сформировано более ста штрафных рот.