Он просто ужасен. Я разорен, да и только, – хозяин ресторана в полном отчаянии развел руками, – Мебель, посуда, стены... а посетители, покинувшие мой ресторан с намереньем более в него не возвращаться? Кроме того, если распространится слух, будто посетители в моем ресторане подвергаются опасности...
– Сумма?
Марноу бросил на меня вопросительный взгляд. Я знал, о чем он хотел бы меня спросить, и отрицательно покачал головой.
Нет, и еще раз – нет. Владельцы ресторанов не вправе претендовать на возмещение морального ущерба. Это наша с Дагай Каачем политика, и она вполне оправданна. Ну конечно, в данном конкретном случае двух бузотеров можно было запросто дожать до выплаты и этой компенсации.
Однако, по трезвому размышлению, подобного делать нельзя. Иначе возникнет то, что называется прецедентом. Следующий владелец ресторана, в котором очередные приезжие мыслящие «слегка пошалят», будет требовать моральной компенсации более настойчиво, мотивируя это тем, что Марноу ее заплатили, а он лично ничуть не хуже. И следующий, и следующий... До тех пор, пока все-таки не случится ситуация, при которой мы действительно испортим отношения с одной из планет – покупательниц личинок бриллиантовых муравьев, и это, конечно, принесет убытки... Дальнейшее уже известно.
Марноу бросил умоляющий взгляд на назарунца, и тот тоже покачал головой.
Хозяин ресторана обиженно поджал губы и назвал сумму. Если она и превышала ту, в которую я мысленно оценил полученный им ущерб, то ненамного.
Дагай Каач благосклонно кивнул и повернулся к нарушителям спокойствия:
– Эй, вы слышали?
Тe чуть ли не хором сообщили, что эта сумма им вполне по зубам и они ее за возможность снять с себя все обвинения могут заплатить хоть сейчас.
– Это еще не все. – сказал назарунец и повернулся ко мне. – А ты, Беск, что скажешь?
– Думаю, – промолвил я, – этой суммы и в самом деле хватит.
– Ты не понял. Я хочу знать, в какую сумму ты оцениваешь свои претензии к этим двум мыслящим?
– Я протестую! – вскричал тианец. – Это чистой воды взятка.
Ирмурянин молчал, похоже сообразив, о чем идет речь.
Я подумал, что это довольно удобный случай выяснить, знает ли он о моем «веселом» прошлом. И раз подвернулся шанс это сделать, то почему бы не попытаться?
– К одному из них, – уточнил я.
Назарунец довольно улыбнулся, обнажая маленькие, острые клыки.
– Вот как? Значит, к одному из них у тебя все же какие-то финансовые претензии есть? Как я понял, он проявил некоторую непозволительную прыть?
Я внимательно наблюдая за ирмурянином, и от меня не укрылось, как у того едва заметно изменился цвет кожи. Она стала более темной, а это, как я знал, у его расы являлось признаком сильного страха. Результат, на который я и рассчитывал. Если ирмурянин боится, значит, не знает о том, что я не смогу выдвинуть против него более-менее обоснованное обвинение. И стало быть, к моему прошлому нападение отношения не имеет.
Получается, оно связано с настоящим, с моим пребыванием на Бриллиантовой? Кому же это