зубчатой башни, поднимавшейся прямо из вод Сены. Башня эта служила кладовой и помещением для кордегардии.
В страшную ночь сожжения тамплиеров Нельская башня еще не пользовалась дурной славой. Поговаривали, правда, будто Жанна Наваррская, жена короля Филиппа, наделенная гораздо более бурным темпераментом, чем представлялось ее венценосному супругу, темными ночами встречалась там с любовниками – лодочниками с Сены и студентами, – которых приказывала утром безжалостно убивать; задушенные или с перерезанным горлом, они находили могилу на дне реки. Но это были лишь нелепые слухи, не имевшие ничего общего с действительностью, ибо королева Жанна не могла предаваться любви в чужих владениях. К тому же королева всегда предпочитала Лувру Венсенский замок, где прошло ее детство; там она и скончалась внезапно второго апреля 1304 года в возрасте тридцати двух лет, за полтора года до свадьбы своего старшего сына с Маргаритой Бургундской и за четыре года до того, как безутешный супруг ее приобрел Нельский отель вместе с башней, чтобы поселить там молодую наваррскую чету.
Маргарита начала преобразования с переустройства королевского двора, куда теперь была допущена молодежь.
Три принцессы придумали новую моду: они стали носить платья, юбки которых имели с одной стороны разрез во все бедро. При ходьбе мужскому взору внезапно открывалось гораздо больше, чем могла бы себе позволить любая благовоспитанная девица. Кавалеры, ослепленные мимолетным зрелищем, при виде икры или прекрасного бедра вздыхали, смущенно опуская глаза. Вскоре по Лувру поползла молва, что невестки короля не только красивы, но и хорошо сложены…
Жизнелюбие трех принцесс создавало в королевском дворце атмосферу легкого опьянения и неутоленных страстей. Женщины стали кокетничать с мужчинами, с удовольствием принимая комплименты.
Жены придворных, ревниво следя за своими мужьями, с нетерпением поглядывали на супругов трех бесстыдниц, но королевские сыновья хранили молчание. Один лишь государь хмурил брови в знак неодобрения, но зрелище, предлагаемое взорам неискушенных придворных, оказалось столь завлекательным, а три молоденькие озорницы были столь очаровательны, что неудовольствие на монаршем лице быстро сменялось снисходительной улыбкой.
– Чтобы заставить короля улыбнуться, – говорили советники монарха, украдкой поглядывая на своего господина, – надо быть красивой, как мадам Маргарита.
О, Маргарита была воистину прекрасна! Ее красота пленяла воображение любого мужчины. Небрежным жестом, мимолетной улыбкой принцесса могла зародить в мужском сердце самую смелую надежду. Взгляд ее восхитительных черных, бархатистых очей умел ласкать.
Когда в сердце Маргариты вспыхнула страсть к Филиппу д'Онэ, она без труда заполучила его в любовники: молодой человек давно был от принцессы без ума.
Д'Онэ были богаты, их владения Вемар и Онэ-ле-Бонди между Понтуазом и Люзаршем, а также обширные земли в окрестностях Гран-Мулена приносили огромные