в рыцари наследного принца, а также трех старших сыновей Роджера Мортимера. На церемонии присутствовала Жанна де Жуанвилль, леди Мортимер, которая обрела свободу и все свое имущество, но потеряла любовь супруга. Она жестоко страдала от предательства людей, которых любила больше всего на свете, но простила их, с достоинством уйдя в тень. После пятнадцати лет преданного служения королеве и двадцати трех лет брака с лордом Мортимером, которому она родила одиннадцать детей, леди Жанна оказалась в лагере побежденных…
В марте был наконец подписан мирный договор с Францией, но как только в государстве начал воцаряться долгожданный порядок, старый король Шотландии Роберт Брюс – несмотря на преклонный возраст и разъедавшую его проказу – объявил войну юному Эдуарду III. Возможно, он бросил вызов по наущению сторонников Диспенсеров, которые не все еще были казнены.
По приказу лорда Мортимера, прозванного в народе «хранителем Англии», низложенного короля Эдуарда II перевезли в замок Беркли и вверили его охрану одному из зятьев Мортимера. Стражу возглавил Джон Мальтраверс, сторонник Мортимера, деливший с ним годы изгнания. Он был на редкость неприятным человеком – злопамятным и жестоким. Его громкий раскатистый хохот вселял в узника ужас. Эдуард стал опасаться за свою жизнь, лелея в душе безумную надежду на то, что жена, над которой он глумился, или сын, на которого он никогда не обращал внимания, все же сжалятся над ним…
В конце лета Роджер Мортимер, потерпев поражение в войне с Шотландией, не заинтересованный в сохранении северной части королевства, заключил мирный договор с Робертом Брюсом. Эдуард III вынужден был признать Брюса законным владетелем Шотландии, на что никогда не согласился бы его отец, и выдать замуж за его сына Дэвида свою младшую сестру Иоанну. Юный король молча скрепил позорный мир своей подписью. Он уже заметил, что после шести месяцев правления Роджера Мортимера любили гораздо меньше, чем в первые недели после его возвращения на родину. От Эдуарда не укрылось и то, что сановники и лорды упрекали Мортимера за резкость и непомерное честолюбие. Вновь обретя все свое состояние, постоянно расширяя свои земельные наделы, Мортимер замышлял создать на западе королевства графство, которое представляло бы огромное и по сути независимое владение.
«Стоило ли ради этого низлагать моего отца? – думал юный государь, расхаживая по спальне. – Однако время еще не настало. Терпения, господи, дай мне терпения!»
К осени беспорядки в Уэльсе и в самом Лондоне поставили под угрозу спокойствие всего королевства. О страданиях узника Беркли прознали в народе. Доминиканцы осмелились возносить за него молитвы. Сам Эдуард не представлял опасности, но его имя могли использовать для своих происков враги Мортимера и королевы Изабеллы. Низложенный король, обладавший прекрасным здоровьем, несмотря на издевательства, голод и жестокое обращение, не собирался умирать.
– Прошу вас, сделайте же так, как я вам советую! – снова и снова повторял Мортимер королеве, которая явно избегала