предупреждения о минах, медленно, но уверенно втаскивал «девятку» к себе в кузов.
— Мужик, ты чего делаешь? — мирно спросил Яша, сжимая в кармане пистолет. Он наконец вволю напился воды из какого-то колодца. И совершенно зря. У похмелья открылось второе дыхание. Яшу повело.
— Металлолом собираю...
— А макулатурой не интересуешься или стеклотарой?
— Ты знаешь места? — насторожился мужик.
— Не, просто это моя машина.
— Чем докажешь?
— Вот. — Яша, пребывая в состоянии легкой прострации, предъявил весьма спорное, но весомое доказательство своих имущественных прав. Он достал пистолет и щелкнул предохранителем.
— Верю. — Мужик не торопясь отстегнул крюк, и черно-голубая развалина сползла обратно на дорогу. — Хотя я мог бы починить...
— Ты это серьезно? — засомневался Яша. Мужик своей помятостью и обшарпанностью не очень-то внушал доверие. Хотя если вспомнить Воху в его критические дни, так этот просто английский лорд. Да и сам Яша своим исцарапанно-нетрезвым внешним видом вряд ли вызывал безграничное доверие.
— А почему бы и не починить?.. — Мужик потер пыльный ботинок о грязную штанину и выжидающе смотрел на Пенкина.
— Дорого возьмешь?
— А сколько дашь?
Эта здешняя манера отвечать вопросом на вопрос стала уже раздражать.
— Скоро сделаешь?
— Годика за полтора управлюсь, пожалуй.
— Ладно, мужик, езжай своей дорогой, я, пожалуй, еще какого-нибудь Кулибина поищу.
— Поищи, конечно... Только тут больше нет никого. Одни чеченцы. А они больше по автоматическому оружию... — Мужик отвернулся и полез в кабину.
— Постой, — вдруг осенило Яшу. — А трактор это чей?
— Знамо дело, мой. — Он присел на подножку и принялся сворачивать самокрутку, набивая ее табаком прямо из кармана, пополам с землей и крошками.
— А мог бы ты отвезти мою машину, скажем, до ближайшего города, где есть нормальная мастерская?
— Отчего же не отвезти. Могу.
— ...А до Москвы? — обнаглел Яша.
— Могу и до Москвы, — удивительно легко согласился тракторист, выпуская дым через нос. — Я сейчас свободен.
— А чем вообще занимаешься? — Яша тоже присел: стоять, не раскачиваясь, было тяжело, а при малейшем движении поташнивало.
— Бомжую.
— И давно?
— Да года два...
— А до того чем занимался?
Мужик дососал самокрутку, раздавил каблуком окурок и деловито поднялся.
— Хорош трепаться, до Москвы путь не близкий. Тебя как звать, кого мне в Москве спросить-то?
— Яков. Пенкин.
— Михалыч. Баленков. Егор... в смысле Егор Михалыч... — исчерпывающе отрекомендовался тракторист и потер отсутствующий глаз.
— А не пропьешь агрегат по дороге?
— Помоги лучше, — ушел от ответа Михалыч и полез в кузов к лебедке.
Вдруг где-то вдалеке что-то протяжно ухнуло. Потом километрах в двух к западу в небо взметнулся столб огня.