центр города, где в основном проходила череда официальных мероприятий, был плотно, надежно перекрыт. Проход и проезд – только по спецпропускам. Местным жителям настоятельно посоветовали не открывать окна – даже зашторить их! – и не выходить на балконы. И на то были веские причины: рассредоточившиеся на крышах жилых домов в районе проспекта Гедиминаса снайперы, спутав зевак с террористами, могли ненароком их пристрелить.
Местные спецслужбы, понятно, работали на пределе, пахали практически круглосуточно. И неудивительно, что преступный элемент в эти дни попритих, а кривая правонарушений по столичному городу стремительно пошла вниз…
Но вот наконец гости разъехались вместе со сворой пиарщиков и полчищами секьюрити, и виленчане вновь стали хозяевами в своем прекрасном старинном городе, по которому теперь можно было передвигаться, как твоей душе угодно. Все вернулось на круги своя, и каждый стал заниматься тем, чем он обычно привык заниматься…
Мужчина, только что припарковавший свою перламутровую «Лагуну» на приватном паркинге расположенного в Старом городе отеля «Нуратис», заглушил двигатель, неспешно отстегнул ремень безопасности, после чего, оставаясь в кресле, осенил себя крестным знамением: раз, другой и третий… На вид ему около тридцати; рост чуть выше среднего, короткие, довольно темные волосы, нос с небольшой горбинкой; под живыми, пытливыми глазами залегли тени – следствие двух подряд бессонных ночей. Компанию в этой поездке ему составила девушка или, если угодно, молодая женщина: лет двадцати пяти, с темно-каштановыми вьющимися волосами и сочными, как спелая вишня, губами. Выглядела она заметно свежее спутника, ей удалось урвать в дороге несколько часов сна, и она успела немного подправить макияж, благо сумочка с косметичкой у нее всегда при себе. Одежда на них добротная, но не так чтобы дорогая – все вещи приобретены в разных антверпенских магазинах для «мидлов». Короче, внешность у пары «форинов»[1], прибывших в Вильнюс по каким-то своим делам, вполне европейская; и, только если хорошенько присмотреться, можно предположить, что в их жилах течет какая-то толика горячей южной крови…
– Спасибо тебе, святой Герген, – вполголоса произнес мужчина, невольно прислушавшись к тихому перезвону храмовых колоколов. – Кажется, все прошло гладко… ни один легавый в нашу сторону даже не посмотрел!
Женщина, улыбнувшись восхитительным ртом, успокаивающе коснулась его горячей руки:
– Ну а я что тебе говорила, Левон! Пока ты со мной, тебе ничего не грозит! Идем скорее в отель, милый… умираю, как хочу принять душ!..
Они неспешно выбрались из салона. Мужчина механически проверил, хорошо ли закреплена на поясном ремне «барсетка», после чего слегка одернул полы своей легкой с виду, но теплой куртки из светлой непромокающей замши – одежды, как раз подходящей для капризной прибалтийской весны. Лия не стала надевать свой плащ цвета беж, небрежно перебросила его через сгиб правого локтя, поверх дамской сумочки. Левон, действуя и передвигаясь все так же неторопливо и обстоятельно, достал из багажника дорожную сумку и чемодан на колесиках – все это на глазах у подошедшего к ним в униформе парня-литовца, который с его молчаливого согласия взялся опекать их носильный багаж, – после чего, щелкнув брелоком, запер машину и активировал «сторожа».
Они прошли в холл отеля, где Левону уже доводилось останавливаться раза два или три, не более – в ходе своих прежних «командировок». «Нуратис» – это небольшая, на полсотни номеров гостиница, обустроенная в прекрасно отреставрированном здании ХVI века, с симпатичным внутренним двориком, оригинальными старинными фресками на стенах, как ни странно, вполне органично сочетающимися с джакузи, спутниковым TV и модерновым панорамным лифтом. Гостиница не самая дорогая в Вильнюсе, но и не из дешевых – номер на двоих «де-люкс» обойдется им в сто двадцать евро за сутки проживания. Впрочем, ни Левон, ни его довольно привлекательная спутница не склонны были обращать сколь-нибудь серьезное внимание на интерьер: сегодня им предложено остановиться в уютном отеле, в следующий раз, если кое-кто захочет вновь воспользоваться их услугами, транзитным пунктом в их путешествии могут быть уединенный хутор, городская квартира или даже комнатушка при каком-нибудь частном автосервисе… не им это решать.
– Лабас вакарас, понас, – смерив подошедшую к стойке пару внимательным и в то же время доброжелательным взглядом, поприветствовал их портье. – Лабас вакарас, поня[2]. Э-э-э… – Но, опознав в заезжей парочке бывших соотечественников, администратор перешел на русский: – Я к вашим услугам, господа…
Левон выложил на стойку два паспорта – свой и Лии.
– Лабас вакарас. – Он скроил ответную вежливую улыбку. – Моя фамилия Саркисов. У меня забронирован номер в вашем отеле. Двухместный люкс. Для меня и моей невесты… Сроком на одни сутки…
– Минутку…
Администратор поочередно пролистнул их бельгийские паспорта, снабженные английским транслиттером, – Леван и Лия, строго говоря, не являются