были самой бурно развивающейся отраслью новой российской экономики, а самым прибыльным сектором этого рынка была сотовая связь. Теперь они еле-еле концы с концами сводят, а прошлый год вообще закончили со страшными убытками. Но, правда, еще держатся.
— Ну а раньше откуда такие обороты? Это же не массовая какая-нибудь, а, можно сказать, элитарная связь.
— В том-то и дело, что элитарная. Когда народ на перестроечной волне стал набивать карманы зелеными хрустами, мобильник стал таким же символом преуспевания, как шестисотый «мерс» или «гранд чероки». Потому и стоил нехило — до двух штук, да еще за разговор по полбакса за минуту. Вот и посчитай. Мобильник тогда был не средством, а атрибутом крутизны и символом власти. По его наличию узнавался чувак влиятельный, богатый, а по его отсутствию — не очень, то есть, проще говоря, лох. Кому же охота выставлять себя напоказ лохом? Вот народ-то из кожи вон и лез, чтобы повесить на пояс такую же штуковину, что и у тебя. — Костя показал на стол, где молчаливо лежала «Моторола». — А те, кто эти мобильники распространял, на простоте человеческой откровенно наживались. Да тот же твой Проскурец. Вот почему наша сотовая связь — самое дорогое удовольствие в мире.
— Понятно. — Гордеев почесал затылок. — Ну, а с другой стороны, не будь у них такой прибыли, им попросту бы не хватило средств для нормального развития.
— Во! — воскликнул Костя. — Совершенно справедливо. Это именно то, что называется этапом первоначального накопления капитала. А задача адвоката — обеспечить такое правовое поле, в котором этот этап проходил бы наименее болезненно.
— Не учи ученого. Это я и без тебя усвоил.
— Вот и молодец. Значит, толк из тебя будет.
— Ладно, хватит язвить, — беззлобно огрызнулся Гордеев.
— Ладно, не буду, — почти весело отозвался Булгарин.
Гордеев, исписав несколько страниц соображениями, которые совместно с Костей успел выработать, захлопнул органайзер.
— Пойдем лучше поближе к кофеварке, — сказал он. — Мой организм заждался кофеина.
14
После разговора с Гордеевым Виталий Федорович явился на рабочее место в заметно приподнятом настроении. Наконец-то в его безнадежном деле появился настоящий и, кажется, весьма толковый защитник.
Оторвав от компьютера Михаила Федотова, позвал его в свой кабинет.
— Миша, все нормально, — заговорил он. — Мне думается, мы выкарабкаемся.
— Мы?
— Мы, мы. Наша компания. Его фамилия Гордеев.
— Чья фамилия?
— Адвоката.
— Ага! У вас, значит, появился адвокат? — спросил Миша, одобряюще улыбаясь.
— Да.
— И кто же он?
— Толковый, молодой, понимающий. Его Лена нашла. Кстати, ты с ней разговаривал?
— Один раз. Да и то только после похорон.
— Ну и что она?
— Да ничего. Сами понимаете, каково человеку. У нее же отца убили!
— Да,