.

      Колонией он управлял уже пять лет. Советниками при нем состояли Рыжий и Мозырь, но решения Усман принимал всегда единолично.

      Была ночь. В черном углу, где жил Усман, колготилась его кентовка. Бойцы сегодня получили добро на пользование услугами опущенных. Возле входа в отгороженный угол барака сидел на полу главпетух Петюня, пожилой, совершенно обабившийся зек, с писклявым голосом и желтыми белками коровьих глаз. В большой полиэтиленовый пакет с изображением грудастой девицы в купальнике Петюня собирал дань за пользование его гаремом. Бойцы бросали ему пачки чая, бутылочки с одеколоном, пакетики с анашой и получали взамен на какое-то время «девочку», как называл своих подчиненных начальник. Встречи происходили на двухъярусной шконке, отделенной от барака временной ширмой из одеял.

      В самом логове Усмана сидели он сам, Рыжий и Мозырь, а также те, кто ждал своей очереди. Мозырь и Усман курили анашу и запивали это дело водкой. Рыжий только пил.

      – Ты посмотри, что делается, Усман, – сказал Мозырь, выпустив дым. – Смены нам нет никакой. Жизнь на воле настала сладкая. Редкий вор на зону идти хочет. Забывают законы. В золоте купаются. Кто держать порядок будет, когда мы выйдем?

      – Сладкая, говоришь? А ты не люби сладкое, а люби горькое. Чтобы потом не расстраиваться попусту.

      – Ну а тут-то, на зоне, сладкого мало.

      – Ну это кому как, – задумчиво пробормотал Усман. – Кому и на киче дом родной.

      – А ты не выходи, – сказал Мозырю Рыжий. – Мочкани кого-нибудь – и еще десятерик обломится. Вот и зона без присмотра не останется.

      – Типун тебе на язык. – Мозырь выпил и закусил хлебушком. – Я еще погуляю. Да и не по понятиям это вору в юшке мараться. Слава богу, бойцов не переводится.

      – Да этого хлама вал, – сказал Усман, который полулежал с закрытыми глазами, откинувшись на цветные засаленные подушки. – А вот ребята с головой попадаются все реже. Некому скоро будет этим бакланьем рулить. Правильно я говорю?

      Он обратился к крепкому узколобому парню, с сопением прислушивающемуся к рычанию и скрипам за занавеской.

      – Нет базара, Усман, – улыбнулся парень остатками выбитых и сломанных зубов.

      – Вот смотрите… Он даже не вкурил, что говорят. – Усман взъерошил ежик седых волос, а Рыжий расхохотался. Несмело засмеялся и узколобый парнишка.

      В этот момент в загородку зашел Чахлик. Воры приветствовали его почти как равного. Предложили место за столом, предложили стакан, косячок. Но Чахлик отказался, сел в сторонке, он знал, что не всякое приглашение следует принимать. Как говорится, ваше дело предложить – наше отказаться. Не по чину ему пока что с ворами за одним столом сидеть.

      – С чем пожаловал, друг ситный? – спросил Усман.

      – Да дело такое. Рыжий сказал, что интерес к двум пацанам моим имеете. Что проверить их нужно. Предложение есть у меня.

      – Ну пацаны, положим, наши. – Усман нахмурился.

      – Извини, ошибся. – Чахлик побледнел и сглотнул слюну.

      – Ладно, замнем. Ну да, имеем мы интерес. Так что у тебя за предложение?

      –