русые, с несколькими мелированными прядями. Каждое утро Марина сбрызгивала их гелем, а потом в течение дня чуть смачивала водой. И голова ее всегда была в легких кудряшках. Глаза у Марины были синие-синие, щеки розовые. Куколка, одно слово! И фигурка что надо, и ножки! И при всей своей ангельской красоте она была ангельски добра к тем, к кому судьба оказалась не столь щедра или даже скупа. Как, например, к Неле…
– Нет, я всегда считала, что «Перекресток» – серьезная газета. И вдруг написать такое…
– «Перекресток» серьезная газета? Да ты с ума сошла, – усмехнулась Марина. – Если на последней странице там печатают рекламу борделей – какая уж тут серьезность?
– Да там вообще полно всякой рекламы, и брачные объявления публикуют только там! – запальчиво возразила Лора, известная своим страстным желанием найти богатого мужа. То есть, наверное, выйти замуж за богатого хотят все девушки, но Лора хотела этого страстно. И громогласно. День в салоне начинался с обсуждения очередного претендента на Лорины руку и сердце и подробного анализа содержимого его бумажника. Эти бумажники никогда не оказывались достаточно пухлыми, а потому Лора все еще была холостячкой. – Зря ты, Маринка, это в самом деле хорошая газета. Наверное, они эту галиматью напечатали по ошибке.
И она громко прочла:
– «Сдам бесплатно комнату, а впоследствии обеспечу жильем и материально поддержу девушку, которая соблазнит моего мужа. Писать по адресу: Нижний Новгород, главпочтамт, предъявителю удостоверения 66674390. Непременное условие – наличие увечья ноги».
– Приколись, Маринка! – аж захлебываясь от восторга, вскричала Лора. – «Непременное условие – наличие увечья ноги»! Это ж надо до такого додуматься! У нее мужик, наверное, чокнутый. Надо будет Нельке сказать, это шанс для нее!
Из Марининых глаз так и брызнуло яростное синее пламя.
Лора растерянно моргнула, оглянулась – и только сейчас увидела, что Неля уже вышла из маникюрного кабинета, где подтирала пол, и теперь расстилает на пороге тряпку. Не сказав ни слова, она выпрямилась, взяла под мышку щетку, прихватила ведро и, сильно припадая на правую ногу, пошла в туалет.
Когда в холл донесся шум выливаемой воды, Марина покачала головой и повертела пальцем у виска. Лора досадливо сморщилась.
– Что ж ты мне сразу не сказала, что она здесь? – проворчала шепотом. – У меня же нет глаз на затылке. А, ладно, она ведь и сама знает, что калека.
Марина только вздохнула. Она подумала, что между тем, чтобы знать о своем увечье, и тем, чтобы слышать грубые намеки на него, есть большая разница, не понимать это может только толстокожая тупица Лора. Но она старалась ни с кем не портить отношений, поэтому промолчала.
Тем временем Неля вышла из туалета с полным ведром чистой воды и, неловко ступая, пошла в солярий.
– Бедная девка, – пробормотала вдруг Лора, ни с того ни с сего исполнившись сочувствия к уборщице. – Главное, такая молодая… Ну сколько ей? Восемнадцать, девятнадцать? Ужас. Совсем девчонка, а