его голос.
Ваплахов поднялся как-то неуклюже, и, присмотревшись, Добрынин понял, что и у его помощника связаны руки.
«Предательство!» – подумал он.
Через минуту Ваплахов стоял рядом с народным контролером.
– Я говорил, что он не русский! – негромко бормотал урку-емец, – а русский человек Добрынин не верил…
Подошел радист «Петров».
Вдруг в тишине прозвучал женский голос, сказавший что-то на нерусском языке.
И тут же «Петров» ответил в темноту на том же нерусском языке. И отошел в сторону.
– Что будем делать? – шепотом спросил Добрынин у своего помощника.
– Убежать надо, – ответил Ваплахов.
– А куда? – спросил народный контролер.
На этот вопрос урку-емец ответить не успел. Снова возник рядом луч фонарика, осветил лицо Добрынина и тут же перепрыгнул на лицо урку-емца. Подошли трое: человек с фонариком, «Петров» и узкоглазая девушка.
Добрынину захотелось сказать что-то гневное, чтобы показать им свое отношение, но на ум ничего не приходило, кроме простых ругательств.
– Товарищ Добрынин, нехорошо получилось! – оправдывающимся тоном произнес вдруг радист «Петров». – Я думал, что вы спали…
Зло взяло народного контролера.
– Сука! – рявкнул он в глаза радисту. – Родину продал!
Радист помрачнел.
– Моя родина – Япония, – сказал он. – И я ее так же люблю, как вы – Советский Союз… Мы не враги. Мы – японские революционеры.
– Революционеры шкурки не воруют! – глядя прямо в глаза радисту, заявил Добрынин.
«Петров» тяжело вздохнул.
– Вам просто ничего не говорили… В Кремле об этом знают… – сбивчиво пытался говорить он. – У нас договор такой с Кремлем: мы берем пушнину в Японию, продаем, а на деньги покупаем оружие для будущей революции… Вот товарищ Такаэ – у нас старший, и он будет руководить восстанием. – «Петров» указал жестом на человека с фонариком.
Такаэ поклонился.
Почувствовав, что опасность миновала, Добрынин немного расслабился.
– А товарищ Тверин знает об этом? – спросил он, все еще сомневаясь в правдивости слов «Петрова».
– А кто это? – спросил радист.
– Ну… его старая фамилия – Калинин…
– А-а, нет, Калинин не знает, – ответил «Петров». – Старовойтов знает, Бережницкий знает, Петренко…
– А кто это? – удивился Добрынин, услышав неизвестные ему фамилии.
– Члены Политбюро и ЦК.
– А Волчанов знает? – строго спросил Добрынин.
– А кто это? – в свою очередь спросил радист.
– Кремлевский чекист…
– Должен знать, – радист кивнул головой. – Вам не холодно?
– Холодно, – ответил Добрынин.
– Тогда пойдемте все в дом, погреемся!
Вернулись в дом, где уже сидели около буржуйки несколько японцев. Радист развязал руки урку-емцу и Добрынину. Потом назвал всех японцев по имени, включая и девушку, которая при свете