и наконец возмущенного. Судя по всему, он решил, что это розыгрыш! Но когда понял, что ошибается, затих и долго молчал. Затем притянул к себе взволнованную супругу, обнял крепко как мог и прошептал: «С тобой в мою жизнь вошла любовь – самое большее из всех чудес, что могли случиться! Все остальное… пугающе, но уже не так важно!» Она тогда расплакалась – с какого-то момента любое воспоминание о прошлом стало причинять боль, которую раньше удавалось сдерживать. Видимо, дело было все-таки в «неконтролируемых эмоциях», озвученных мэтром Жужином. На следующий день Его Высочество Аркей вызвал к себе секретаря принцессы и провел с ним несколько часов в кабинете, за закрытыми дверями, отложив остальные дела. Бруни все это время промаялась в гостиной-библиотеке, с ужасом наблюдая, как вылетает из-под дверей дымок, явственно пахнущий серой. Когда двери распахнулись, и принц, и секретарь выглядели как обычно, но смотрели друг на друга как люди, связанные общей тайной. Что рассказал Григо Хризопраз, осталось неизвестным, однако с тех пор Аркей гораздо спокойнее относился к прогулкам жены по городу инкогнито, лишь настаивал на обязательном присутствии личного секретаря.
– Ваше Высочество, сюда идут! – вдруг воскликнул секретарь и исчез, будто его и не было.
Принцесса посмотрела в дальний конец галереи. Крепкий светловолосый силуэт в дверях был слишком узнаваем. «На ловца и зверь бежит!» – любили говаривать оборотни. Бруни развела плечи и решительно пошла навстречу безобразию Ласурской династии.
Под лапами все чаще попадались островки сухой хвои и плотного снега. Зима здесь не собиралась сдавать позиции, наоборот, укрепляла как могла: укутывала ветки деревьев в снежные меха, подсыпала сугробы под корни. Каждый из сугробов вполне мог оказаться медвежьей берлогой – хорошо, что чуткий нос заранее предупреждал красного лиса о возможности встречи с серыми гризли, которых в Узаморе было полно. Гризли – непредсказуемые, хитрые, подверженные вспышкам гнева – представляли для путешествующих по лесным тропам угрозу не меньшую, чем белые полярные волки, которые были вдвое крупнее обычных и к холодам сбивались в стаи. Герцог рю Воронн, вступив в должность, первым делом увеличил количество патентов на уничтожение хищников, впрочем, ограничив охотников территориями вдоль основных трактов. Расширение и укрепление этих самых трактов было вторым важным делом, к которому он приложил руку в качестве королевского наместника. Но сейчас Красному Лиху не было дела ни до герцога, ни до его реформ. Оборотень наслаждался движением, упивался многодневной погоней за призраками, редкими часами сна, трепыхающейся в пасти дичью. Впервые за долгие-долгие годы Лихай позволил своей животной ипостаси надолго взять верх, и ему это нравилось.
Он проверил все следы бешеных, которые нашел, начиная от конца их путешествия, а точнее, от мест упокоения, и пришел к неутешительным выводам. Подозрения герцога рю Вилля подтверждались! Бешеные, все как один, явились с Севера. Они оборачивались людьми, использовали гужевой транспорт или почтовые кареты, чтобы