впереди блеснул свет, словно кто-то пытался фонариком подать сигнал. Она знала,
что стоять нельзя. Нельзя, иначе тень догонит её, оплетёт нитями-руками, сдавит горло и утянет в
подвал этого мрачного дома.
Хихиканье повторилось. К щеке Виолетты кто-то легонько прикоснулся. С визгом она отпрыгнула
в сторону, закрутила головой. Нет никого. И свет больше не появляется.
Виолетта почувствовала, что от виска по скуле медленно стекает ледяная капля пота. Она знала,
что надо успокоиться и дойти до самого конца. Тогда будет всё хорошо. Тогда она сумеет
проснуться.
– Не дойдёшь! Не дойдёшь! Не дойдёшь! – посыпались отовсюду смешки, впиваясь, будто осколки
битого стекла.
– Не сможешь!
– Не сумеешь!
Виолетта сжала кулаки, чувствуя, как внутри закипает страх вперемешку с тихой яростью. Сначала
возьмите, потом посмотрите. Сделала шаг от стены, второй… а потом рванула со всех ног вперёд.
Смешки превратились в оглушительный рёв, чьи-то руки хватали её за плечи, дёргали за волосы,
впивались в ноги. Зажав уши и зажмурившись, она побежала вслепую. Оглушительный звон
заставил вздрогнуть всем телом и… проснуться.
Виолетта открыла глаза и уставилась в потолок. Сердце колотилось, голова гудела, звон почему-то
не прекращался. Только спустя несколько секунд до неё дошло, что звонит телефон. Кое-как сев на
постели, она нащупала трубку.
– Алло.
– Елизавета Петровна, вы меня не так поняли, я хотела сказать вам, – зачастил женский писклявый
голос на такой скорости, что Виолетта не сразу разобрала слова.
– Здесь нет такой, – замедленно ответила она.
– Как нет? – искренне удивились там. – Третий раз не туда. Кошмар!
Даже не подумав извиниться, трубку положили. Виолетта ещё некоторое время сидела с
телефоном в руке, потом чертыхнулась сквозь зубы и отключила связь.
Несмотря на то, что её разбудили среди ночи, – часы показывали начало третьего – Виолетта была
благодарна этой невнимательной болтунье. Кошмар превратился во что-то незначительное и
мелкое, спрятавшееся в уголке сознания. Возможно, проснись она сама – помнила бы сон ярко и
чётко, и долго бы не могла успокоиться. Но тут… звонок стёр всё, заставив переключить внимание
только на него.
Виолетта вздохнула. После того, как она побывала на том дурацком семинаре, отвратительные сны
нахлынули удушливой волной. Успокоительные настойки на ночь не помогали. А воспоминания о
прошлом не давали заснуть. Она теперь хорошо помнила, что провела два года в чужом доме. И
поняла, почему мать всегда старалась избегать толпы людей, стараясь отвести дочь в сторону.
Вспомнила, почему они всегда ругались с отцом. Страх не давал матери мыслить здраво, любое
скопление людей вызывало истерику.
С каждым годом такая жизнь становилась всё сложнее и невыносимее, поэтому