глазах я видел раздумье. И по тому, как сильно
были сжаты руки, я мог понять, какие мысли произрастали в этой
запутавшейся голове.
– Мы уже прибыли.
– Да… я знаю, – хозяин по-прежнему смотрел на заходящее солнце.
– Я пока занесу вещи.
Пока я разбирал чемоданы, мой господин думал… Размышлять ему
было полезно, ведь с помощью раздумий можно придти к истине, можно
придумать план действий в той или иной ситуации. Все мои хозяева были
отнюдь не глупцами, а нынешний господин был, кажется, ещё умнее, чем все
остальные… Что-то в этой душе было такое, что отличает её от всех
остальных. Я ещё не мог понять, что это за отличия… Но с каждым часом
пребывания рядом с господином я понимал, что хочу эту душу всё больше и
больше… светлую… но порочную…
Я занёс все вещи внутрь и пошёл посмотреть на моего господина,
который уже вышел из кареты и, сам того не замечая, гладил одну из лошадей
по переносице. Глядя на закат, хозяин монотонно продолжал выполнять
одинаковые движения. Я видел лишь тёмную спину одинокого человека, но
было ясно, что закат оставался незамеченным, это был всего лишь фон перед
физическими глазами. Перед глазами души вставали некие другие картины,
которых я, к сожалению, не видел.
Я подошёл к господину и медленно положил руку на плечо. Хозяин
немного вздрогнул, но, как ни в чём не бывало, повернулся ко мне, и в
небесно-голубых глазах я увидел остатки слёз.
– Проявляете слабость? – спросил я, опустив руку на мягкую щёку и
утерев влажную полоску с лица. – Нечего плакать о тех, кому Вы хотите
отомстить. Они для Вас более не существуют. Это уже не те люди, с которыми
Вы встречались раньше… Это – враги. И Вы тоже – их враг. А я… я – Ваше
оружие.
После этих слов я невольно улыбнулся, представив, сколько душ я могу
получить…
– Да… что это я… я же, в конце концов, ещё и мужчина…
Мой господин утёр вторую полоску со щеки и пошёл в дом. На улице
уже совсем похолодало, а солнцу осталось совсем немного, чтобы зайти за
горизонт. Я провожал своего хозяина взглядом… а его тело будто летел на
своих невидимых крыльях… порхало, словно бабочка у огня… Как бы душа
не обожглась об него…
Поставив лошадей в конюшню, я решил осмотреть дом. Войдя в
поместье, я увидел, что внутри всё было накрыто тряпками. И если бы мебель
стояла оголённой всё это время, то тонна пыли, повисшая на тряпье, оказалась
бы на бесценных антиквариатах. Тот, кто последний раз был здесь, хорошо
подумал о том, что никто долгое время не будет сюда приезжать. И за это ему
большое спасибо, ведь не придётся стряхивать всю эту гадость с комодов и
диванов.
– Здесь давно уже никого не было. Это поместье досталось мне от
родителей… а последний раз я был здесь в возрасте шестнадцати