стаканчик подбежавшему за
угощением Костику, Роберт устроился на скамеечке с намерением независимо понаблюдать за
нехитрыми играми ребят.
Получив угощение, Костик вернулся к ребятам, предусмотрительно остановился в
сторонке. Наташа, увидев Роберта, сорвалась с места, с разбегу прыгнула ему на руки, крепко
охватила шею, зашептала:
– Миленький папочка! Я так соскучилась! Ты посидишь, правда? Пока мы поиграем,
хорошо?
25
– Ну конечно! Я поэтому и пришел… – сказал он, как и она, таинственно тихо, целуя ее
возле ушка.
Она живо спрыгнула с рук, бегом вернулась к детям и, присев на корточки (Татьяна ей
запрещала садиться на влажный песок), сердито, исподлобья смерила Костика осуждающим
взглядом. Борька тоже не оставил Костика без внимания, выдержал паузу, заметил с
усмешкой:
– А мороженое нашару вкуснее, правда, Косточка?
– Бессовестный, – негромко произнесла Наташа, покосившись на Борьку.
Костик же, стараясь побыстрей справиться с мороженым, независимо смотрел куда-то в
сторону, как будто слова друзей его не касались.
– Ты всегда так делаешь. Ты знаешь, что он глупый и поэтому так говоришь, – кинула она
Борьке. – Бессовестные вы все! – расстроено проговорила Наташа, украдкой исподлобья
глянув на Роберта, – и Плутон тоже – дурак.
Услышав о себе, Плутон опасливо пригнул к земле голову и отвернул острую морду. Ему,
наверное, показалось, что нужно поскорее незаметно уйти, чтобы не влетело как следует.
– Из голодного края… – ворчливо вполголоса добавила Наташа.
Разумеется, замечание относилось к Костику. Борька глянул в ее сторону, его маленькие
глаза на круглом довольном лице хитро спрятались в улыбке.
– А у Костика аппетит лучше, чем у тебя. Правда, Косточка? – едко заметил Борька.
Костик же кивнул без особого восторга:
– Ага, я съем!
– Я съем… – передразнила его Наташа. – Тебе что, мама не готовит?
– Ага.
– У него бабушка, – сказал Борька, – а маме некогда. Она с дядей ездит на машине.
– Бабушка не может, она старенькая, – возразила Наташа. – Нужно, чтобы мама оставляла
ему обед. Или записала в наш детский садик. Нас кормят, знаешь как, Боречка!
– Ничего, пусть привыкает сам добывать себе пищу. Правда, Косточка? А то вырастет
тунеядцем. Ты бери пример с Плутона. Плутоша, ко мне!
Пес вильнул хвостом. Он понял, что его прощают. Непонятный спор улегся, ему снова
оставлено место среди ребят и возвращено прежнее уважение. Он быстро опомнился, от
радости закрутил головой, тыча мордой Борьке в живот. Борька притворно опрокинулся на
спину и, ежась, будто от щекотки, запищал:
– Ой, мамочки, волк!
– Ты, Боречка, все врешь!
Борька приподнялся на локоть и нахмурился.
– Это все ты придумал, – продолжала Наташа, –