может, ты уже объяснишь всем присутствующим, о чем ты говоришь с этими дикарями и отчего ты жмёшь его руку?
Хильдебальд, недовольно хмыкнул и спросил Леонтия на вандальском языке. – Я так понимаю, что это твоя жена? А почему ты позволяешь ей встревать в свои дела? У нас вандальские женщины не настолько говорливы в присутствие своих мужей. Хильдебальд был явно недоволен с определением его и его людей, – дикарями.
Леонтий огрызнулся. – Не заставляй меня нарушить моё обещание. Я сам разберусь, с кем и как мне разговаривать. Он повернулся, и показал руками, чтобы все прошли в самый дальний угол конюшни и там продолжил. – Обращаюсь сейчас ко всем. Ситуация на данный момент такова. Вандалы не сегодня – завтра, войдут в Рим. Воевать против Гейзериха некому и нечем. Думаю, что дни Максима сочтены, и спасти Рим сейчас никто не в состоянии. Женщины заохали и застонали.
Отец Дарион подал голос. – А я думаю, что папа Лев остановит вандалов так, как он остановил в свое время Аттилу.
– Думаю, сейчас совсем другая история, святой отец, но молиться об этом вам никто не мешает. Так вот, мы сейчас попробуем выбраться из нашего плена с помощью командира этого отряда вандалов, которые захватили наш дом. Правда он сейчас такой же пленный, как и мы, потому что его предал помощник со своими людьми. Но с четырьмя здоровыми воинами мы уже можем что-то попробовать. А там уже на свободе, командиру вандалов уже будет гораздо легче переподчинить обратно, себе своих подчиненных.
Значит, план будет примерно такой, поскольку выход здесь только один, он же и вход, и поэтому предлагаю следующее. Рядом стоящая с отцом, Тэсия, дернула отца за рукав.
Леонтий отмахнулся. – Подожди дочка. Мы с ним, – римлянин, продолжая, кивнул на Хильдебальда, – сейчас затеем потасовку и начнём драться, а вы все поднимайте как можно больший шум, и как только охранники войдут сюда – мы попробуем отнять у них оружие.
Тэсия снова стала дергать за рукав отца. Хильдебальд, стоявший чуть в стороне, опять издевательски отреагировал. – Ну, я же говорил, что римские женщины меры не знают, и влезают когда хотят, и туда, куда их не просят.
Леонтий, вскипающий от бешенства, перекидывал взгляд то с Хильдебальда, то на дочку. – Ну что тебе ещё? Отец еле-еле сдерживал себя, чтобы не сорваться на дочке.
– Пап, а почему ты говоришь про один выход? Здесь есть ещё один.
Леонтий, который хотел, было направиться к Хильдебальду, и заткнуть рот этому ехидному вандалу, вдруг застыл как вкопанный. – Какой второй выход? Где? Откуда ты знаешь? Он начал быстро оборачиваться по сторонам, ища глазами этот невидимый его глазу, второй выход. – А ну говори быстрей, – и он развернулся к дочке.
– Просто я здесь бывала часто, – и она осеклась, поняв, что она сама себя только что выдала, и взглянула виновато на маму. Но никто и не думал сейчас её в чем-либо обвинять.
– Ну-ну, продолжай, – Леонтий сгорал от нетерпения.
– Вот здесь, – Тэсия подошла к краю навеса, который был над головами у присутствующих, –