Говорил, мол, перед армией женятся, когда невесте не верят.
– Это сын вам говорил?
– Конечно.
– А прежде вы о ней никогда не слышали? – с прежней осторожностью продвигался вперед Самсонов.
– Так они же в одном классе учились, дружили уже тогда. Я часто о ней слышала.
– Вы виделись со Светланой… позднее?
– После гибели Сашеньки? Нет.
– Она приходила на похороны?
– Нет. Но я ее не осуждаю. Не все могут вынести такое. Я-то мать, мне на роду написано, – Мария Павловна опустила голову и судорожно вздохнула.
– Александр знакомил вас прежде с другими своими девушками?
– Нет, что вы, только со Светланой. Что бы это такое было, если то одна, то другая! Нет, только раз, со Светланой. То есть, девушки к нам в гости заходили, конечно, знаете, с компанией. На день рождения там, или еще как. Но как невеста – только Светлана.
Самсонов замялся, но затем мобилизовал весь свой профессионализм для продолжения допроса:
– Вы не помните, что за история была со Светланой?
– Какая история?
– В девятом классе, когда до уголовного расследования дошло. Александру, наверное, шестнадцать только исполнилось.
– Ах, вы об этом, – махнула рукой Мария Павловна. – Помню, конечно. Глупость совершенная. Света Сашеньку ни в чем не обвиняла, это ее родители крик подняли, брезговали нами.
– Но почему же и Светлана, и Александр молчали? Они ведь оба никак не объясняли случившееся?
– Да, оба. Сашенька и мне ничего не сказал. Не знаю, что там было, но он ее не трогал. – Мария Павловна понизила голос и наклонилась к Самсонову. – Ее родители ведь и медицинского осмотра тогда добились. Все со Светой было в порядке.
– А следы избиения?
– Так они оба были избиты. Сашеньке зуб выбили, и глаз пришибли. Разве может девушка зуб выбить! Даже следователь не поверил. Да что же мы за столом сидим, а вы к угощению так и не притронулись! Вы угощайтесь, угощайтесь! Давайте я вам салатика положу, – засуетилась хозяйка.
Самсонов принял предложение ввиду безвыходности ситуации, но нетерпение исследователя по-прежнему бередило его и не позволяло попусту тратить время.
– Мария Павловна, вам понравилась церемония открытия мемориальной доски?
– Да, очень. По-моему, замечательно все было организовано, я очень благодарна.
– Вас там обидело и расстроило что-нибудь?
– Господи, нет конечно! Чем же там обижаться? Замечательно все было.
– Саму доску вы видели, читали текст?
– Видела, конечно, и читала. А что вы такое спрашиваете? Почему я, по-вашему, должна была обидеться?
– Да нет, я просто так, на всякий случай. Мало ли что.
Журналист суетливо заметал малейшие намеки на свое запретное знание, испугавшись тяжелой сцены. Может быть, зря? Может, и не будет никакой тяжелой сцены? Какой пустяк – год окончания школы.
– Простите меня еще раз, я боюсь показаться бестактным… Вы бы не могли показать мне письма Александра?