.

нет, ничего. Просто общаться не желает.

      – Дикая ситуация. Извините, не хочу влезать в ваши дела, но ваш избранник ведет себя весьма странно. Милицию, что ли, нужно привлекать?

      – Да нет, – испугалась Вера Ивановна, – зачем милицию? Я думаю, он успокоится через какое-то время. Просто мне неудобно вас дальше стеснять. Потерпите еще денек-другой?

      – Пожалуйста, оставайтесь. Ничего страшного. И все равно – никогда не мог понять, каким образом люди умудряются соединять судьбы с неописуемыми подлецами.

      – Не надо, вы его совсем не знаете.

      – Зато достаточно знаю о нем. Хотите сказать, он правильно сделал, выгнав вас на улицу посреди ночи в чужом городе?

      – Нет. Но все равно, со стороны трудно судить. У нас с ним столько всего разного было.

      – Все-таки вы гнете к тому, что сами виноваты.

      Воронцов никогда и нигде не выступал с какими-либо заявлениями по женскому вопросу, феминизмом не интересовался и не делил женщин на категории. Бизнес-леди в собственном «лексусе» и уборщица в магазине представляли для него одно и то же: женщину с присущими только ей заморочками. Разумеется, хозяйка дорогого авто представляла больший интерес с материальной точки зрения, но одновременно давала и больше шансов на позорное поражение. Ходок имел определенные способности, но шансов на успех с птицами высокого полета никогда не имел. Воронцов не видел разных женских характеров, он видел во всех один и тот же характер с одними и теми же чертами, только в разных случаях разные особенности выпячивались или затирались, в зависимости от воспитания и прочих жизненных обстоятельств. Нынешняя нестандартная гостья вроде бы проявляла признаки врожденной жертвенности, но ночлег себе и отпрыску она все же обеспечила, без денег и в первую же ночь.

      – Я не говорю, что сама во всем виновата. Только знаете, когда семья рушится, совсем невиновных среди супругов не бывает.

      – Послушайте, Вера Ивановна, – начал было Воронцов.

      – Извините, Сергей Михайлович, называйте меня по имени, пожалуйста. А то можно подумать, будто вы с какой старушкой разговариваете.

      – Пожалуйста, мне не трудно. Давайте тогда просто на «ты», я пока тоже в старики не вышел.

      – Хорошо. И мне не трудно. Вы что-то говорили?

      – Так мы перешли или не перешли?

      – Ой! Так… ты что-то говорил?

      – Да, пытался. Вот о чем. Может, не стоит добиваться милостей у природы?

      – Ты о чем?

      – Сколько еще времени ты будешь звонить мужу, а он будет бросать трубку? Что за комедия положений? Я думаю, стоит к нему наведаться лично.

      – Стоять под дверью два часа?

      – Почему под дверью, не сидит же он в квартире круглые сутки. Чем он занимается?

      – Магазин где-то держит. Но я не знаю адреса.

      – Хорошо, а во сколько он вечером домой возвращается?

      – Не знаю. А зачем тебе?

      – Собственно, это не мне, а тебе. Под лежачий камень вода не течет. Надо ему жизнь испортить, чтобы изволил снизойти.

      – А как портят жизнь? Позвонить в милицию и сообщить о бомбе у него под