позвонила
Светланченко узнать, можно ли у меня вписаться. Вот тогда-то и
возникла мысль, что сегодня я ее возьму. Светланченко – это
не человек, это девочка-героин. Я встретил Менялкина на
трамвайной остановке, мы перешли через рельсы, обнявшись, и
купили бутылку водки. Потом пошли домой, и на пороге нас застали
Пчёлова со Светланченкой. Пчёлова позвонила мне после выхода
статьи про зоны и попросилась на экскурсию, мы сидели на
печной трубе, курили трубку и я играл ей на варгане, абсолютно
не подозревая, во что вляпался от корней до самых кончиков,
как в шампунь. Поняв, что ночь будет долгой, я набрал
Цикоридзе. Он не сразу взял трубку, был рад меня слышать, и
пригласил со всей честной компанией. Я трезво оценил ситуацию и
произвел рекогносцировку. Проще говоря, купил вторую бутылку
водки и решил накапать Пчёловой на мозги по поводу сидения
до утра у незнакомых людей. Она могла серьезно осложнить мои
планы на её подругу, к тому же я знал, что хозяин её
общество не вынесет. Что нас роднит с Менялкиным, так это то, что
мы всегда носим с собой рюмку. У меня в кармане рюмка, у меня
в ботинке нож. Ну, насчёт ножа, это я, пожалуй загнул.
Предпочитаю работать руками и ногами. Ах, вспомнил! Тогда, в
метро, я одолжил у Зины очки, нацепил их на нос, сделал
печальное лицо и взял на манер попрошаек перед грудью «желтый
шарик». Представляете, какая уморительная получилась картина?
Стоит в метро грустный еврейский юноша с табличкой «желтый
шарик». Все атрибуты: черные кучерявые волосы, черное пальто,
черная шляпа. Тонкая шутка над человечеством и человечностью.
Но, увы, никто не заценил. Хотя смотрели на меня, как на
тупого cest un imbeciles с нескрываемым презрением. Так вот о
рюмках. Вихрастый подарил Менялкину толстую пуленепробиваемую
рюмку с зеленым кречетом и гордой надписью «Казань». Теперь
Менялкин пьет за Казань всегда. Понтово – но у меня
понтовее. Мне Медведев на новый год презентовал складную рюмку из
нержавейки в футляре с брелковой цепочкой. Ношу с ключами,
занимает мало места и всегда к месту. О, Великий…. И проходя
мимо стоянки у Москворецкого рынка, я решил, что пора.
Менялкин достойно принял мой ангажемент. Мы выпили по стопочке,
закусив несвежим морозным воздухом. Девочки попеременно
прикладывались к горлышку «Виноградного дня». Это жуткое пойло
разливают в Подмосковье трудолюбивые gastarbaiters (именно так
это слово написано в прихожей МБФ на Пироговке) вместе с
токсичной «незамерзайкой». Оно фиолетового цвета, 9-тиградусно,
и своим вкусом и запахом устойчиво ассоциируется у меня с
парижским парфюмом «Raisin Vert», подаренным мне Бутовым на
какой-то Новый Год незадолго до моего скандального ухода из
кабаре. Ну не люблю я всё это поливание экскрементами в
кулуарах,