Они у меня вызывают какой-то священный ужас.
–За их зубы, или нет, за их хвост?– поинтересовался Лелик.
–Нет, за то. Они нашу планету захватили!!!– Заявил Отец.
–Это шутка какая-то, да?– Лелик повернулся к Отцу.
–Да… Ладно, потом расскажу.– Отец тогда еще не знал, что эту шутку он так никогда и не поведает своему любопытному собеседнику.
–Все, последний пригорок, там поворот, и мы приехали.– Сказал Лелик.
Надпочечники сработали четко, выбросив в периферию несколько миллиграммов адреналина. Задрожали руки, на лбу выступил противный холодный пот и, спрятавшись за воротник, выгнал наружу дрожь.
Через несколько мгновений за небольшим холмом показалось злосчастное место, где нашел свое дерево брат. Лелик подвел машину к сосне, одиноко стоящей возле дороги, где собралось много зевак. Сосна, будто нарочно росшая одиноко, дождалась своей машины, для аварии с которой она укрепилась на придорожных камнях много лет назад. Серая старая машина всем своим корпусом обнимала ствол дерева, завалясь набок. Колеса вывернуло кнаружи. Вокруг места аварии на металлических прутьях, обнесенных вокруг сосны, была развешена желтая лента гаишников с настоятельной просьбой не приближаться к роковому месту. В салоне не было живого места, всюду лежала стеклянная крошка, будто специально, для такого случая, раскиданная неведомым вандалом, изуродованные кресла, двигатель. Руля не было вовсе. Сзади был виден номер авто. Сомнений быть не могло 528 ВАМ – это машина брата.
Горло сдавил слепой ужас, было тяжело дышать, на глаза наворачивались слезы. Отец пригляделся: действительно, тела и следов крови не было. Не было и обрывков одежды, которые при такой аварии должны были остаться. Тогда он прошел по следам колес, которые еще были видны на земле, как слепые свидетели накануне развернувшейся драмы. Следы вывели на дорогу. Полос торможения не было, небольшой поворот до мостка говорил о том, что машина была управляема до последнего момента. Тогда где же тело? Но может, он все-таки успел выпрыгнуть в момент аварии? Отец окинул взглядом злосчастную сосну и свернул в бор. Попытка– не пытка. Пришла мысль поискать брата между сосен. Воображение рисовало ужасные картины, как брат с поломанными ногами лежит под сосной, истекая кровью. Отец шел быстро, он хотел оторваться от Лелика, в эти минуты ему не хотелось никого видеть, и тем более выслушивать соболезнования или глупые утешительные речи. Под ногами скрипела опавшая желтая хвоя, сзади стихли речи зевак и охранников дорожного порядка.
Лелик, оставшись один, еще немного покружил между деревьев и вернулся к машине.
Прошел час, другой. Лелик жал на клаксон, сколько позволяли барабанные перепонки, бродил по бору и все больше распалялся на предмет Отца. Помянул недобрым словом его предков и соседей. Почему-то даже кот Отца вызывал у Лелика жуткое негодование.
Лес темнел, не было слышно уже ничего кроме шелеста хвои под ногами, давно уже стихли гудки и шорох шин мчавшихся по трассе автомобилей. Отец искал брата, прислушиваясь к дыханию осеннего леса, в надежде услышать стоны покалеченного родственника. Иногда казалось, что кто-то зовет его на помощь, тогда Отец без оглядки