сдали. Это наш ведомственный дом, построенный для журналистов и типографских рабочих. А теперь смотри. – Он вернулся к столу, выдвинул один из ящиков и достал оттуда ключ. – Это ключ от однокомнатной квартиры в том самом доме. Держу специально для работника секретариата. Сейчас пишешь заявление, получаешь ключ, идешь устраиваться, а после обеда выходишь на работу. Годится?
– Я бы подумать хотел…
– Ну, думать никогда не вредно. Жду тебя завтра, – он посмотрел на часы. – В это же время. Но ни минутой позже. Молод ты еще условия ставить.
Удрученный, покидал я редакцию. Возвращаться снова к технической секретарской работе не хотелось ни в какую, даже ценой столь заманчивого предложения, как получение собственной квартиры. «А может, согласиться, обустроиться, а потом из секретариата в отдел перебраться?» – мелькнула мысль. Дабы все спокойно обдумать присел я на какую-то скамейку. Но думать мешал беспрестанно бубнящий, искаженный паршивым динамиком голос. Он раздражал, не давал сосредоточиться. Оглядевшись, я понял, что оказался вблизи автовокзала, а бубнящий голос возвещал об отправлении и прибытии автобусов. Ближайший к Фергане город – Наманган, припомнилось мне из моих прежних командировок по республике. А не махнуть ли в соседнюю область и попытать счастья там? Сказано – сделано, и я поспешил к кассе.
Кассирша огорчила тем, что автобус в Наманган ушел пять минут назад, ближайший будет через 55 минут. Я уж было решил подождать, когда все тот же бубнящий голос объявил об отправлении андижанского автобуса. Узнав у кассирши, что до Андижана ехать всего час, ринулся к автобусу.
Редакцию андижанской областной газеты долго искать не пришлось – она находилась тут же, на привокзальной площади. В приемной редактора никогда не было. Поскребшись в обитую дерматином дверь и, не услышав ответа, я переступил порог кабинета. Трое сидящих там мужчин глянули на меня вопрошающе.
– Я приехал из Ташкента, хочу устроиться к вам на работу.
– Приехал из Ташкента и сразу на работу, – насмешливо произнес явно главный из всех. – Ну, раз приехал, проходи, рассказывай, кто ты, да что ты.
Коротко поведал о своих «достижениях» – со школьных лет печатался в республиканской молодежке, потом год проработал в редакции геологической газеты.
– Н-да, – проворчал редактор. – Биография, прямо скажем, небогатая. Люди-то нам нужны, но вот нужен ли нам именно ты, это еще большой вопрос.
– Ну, что вы, если у вас есть вакансии, то я вам подойду, – достаточно опрометчиво проявил я неоправданную самоуверенность.
– А ты, оказывается, еще и нахал, – без всякого, впрочем, недовольства констатировал редактор. – Да ты не обижайся, может, оно и неплохо. Мы вот как с тобой поступим. Ты погуляй по городу, пообедай, а часикам к четырем возвращайся. А мы тем временем подумаем.
До четырех часов я бесцельно шатался по пыльному Андижану и, едва дождавшись назначенного времени, с трепетом вновь зашел в уже знакомый кабинет. На этот раз редактор был один. Он пригласил меня присесть возле