Хотя про них с ЭП всегда говорили, что все они злобные и агрессивные, что они ненавидят всех пришлых, не слушают никаких советов и живут так, как им нравится! Ну и что? – задавался он вопросом. Они могут жить так, как хотят, могут не любить тех, кто им навязывает свои порядки и всех, кто пытается их подчинить! Всё вроде выходило ровно – могут! Где же он не прав?..
Однако, у него хватало ума никому не задавать этих вопросов – какие-то укромные уголки памяти иногда показывали ему и такие картинки, где всё было совсем не так! Здесь, в этих уголках, хранилось такое, расскажи он о нём, никто не похвалил бы его. Всплывали какие-то стены, забрызганные приторно пахнущей кровью, кто-то пронзительно кричал, слышны были звуки ударов, выстрелы и вспоминалась боль, пронзающая его! Боль от железных рук, схвативших его маленькое тело поперёк туловища, сжавших-смявших его, и куда-то несущих… Что это были за воспоминания – он не знал! Как и не мог понять, каким образом он иногда угадывает, что скажет или сделает в следующий момент тот или иной из окружающих его курсаков и преподов МэЛа. Это у него получалось, но он это скрывал. Потому что знал: как только он расскажет о своём умении, в его жизни всё изменится и, скорее всего – в худшую сторону…
Не всегда он предчувствовал явственно и чётко, но сегодня перед вылетом, что-то накатило на него: сильное беспокойство, чувство тревоги, страха и чёткое нежелание ехать со всеми… однако, солдат – это солдат! Хочу-нехочу здесь нет, и приказ солдату – закон для него!
* * *
Не долетели они туда, куда направлялись! Удар-взрыв, огонь и темнота… ощущение одиночества и пустоты, сквозь которое в сознание проник серый свет, пробивающийся с трудом сквозь полуоткрытый левый глаз и зыбкое марево качающегося мира …
А вокруг него оказался совсем другой мир! Мир, не имеющий никакого отношения к тому, в котором он только что был! Он был переполнен чёрным дымом и противным запахом горелого мяса! Ион начал приходить в себя и вместе с этим, стал ощущать то, чего раньше не знал – острую, просто непереносимую боль в ногах, в груди, во всем своём истерзанном теле… Это было, как погружение в кипяток… он закричал и тут же потерял сознание…
* * *
Опять очнулся… какое-то время лежал, прислушиваясь к себе, пытаясь понять меру понесённого ущерба – всё болело! Тогда он попытался раскрыть глаза, чтобы осмотреться – и это у него не вполне получилось: один левый глаз чуть приоткрывался, а правый как будто бы слипся. Пришла мысль: надо протереть глаз и убрать то, что мешает его открыть. Он поднял руки к лицу, стараясь рассмотреть пальцы, но скрюченные, липкие от крови и грязи кисти рук не слушались его. По болевым импульсам Ион попытался определить, где и какие повреждения получил, выходило: ничего целого и не осталось!
Но самое плохое было то, что вокруг была тишина… а это могло означать только одно: их коптер сбили, все, кто летел в нём погибли, а остальные улетели. Может быть, они сейчас уже ведут бой, а звуков боя не слышно из-за дальности расстояний. Или бой уже закончился и кто-то из соратников спешит к нему