него, когда приезжал в Тбилиси пять лет назад. Еще до этой дурацкой войны в Осетии, после которой границы закрылись.
– У него был процветающий бизнес?
– Нельзя сказать, что он крутой олигарх, но у него есть свой завод по переработке фруктов. И еще три крупных виноградника. Его отец был известным человеком, работал в системе Грузинторга. Они были состоятельными людьми. Вы бы видели, какая у него прекрасная семья! Супруга Кетеван, трое сыновей… А какие у него братья! Их, кажется, четверо или пятеро, и все похожи друг на друга как близнецы. Или это мне так казалось.
– А если это Шалва решил мстить таким образом?
– Зачем? Кому мстить, по какой причине? Ну, предположим, что полковник российской милиции Ахмет Эльгаров может не вызывать у него слишком положительных эмоций. Но при чем тут я? И совсем непонятно, зачем ему убивать живущего в Витебске Феликса Гордицкого. Чем больше я об этом думаю, тем тверже считаю, что убийцей мог быть только Саламбек. К моему огромному сожалению.
– Вы уже переехали в загородный дом? – спросил напоследок Дронго.
– Сейчас еду. У меня было много дел в городе. Нельзя все так бросить и уехать. Просто не получается.
– Речь идет о вашей безопасности, господин Горчилин, – строго напомнил Дронго. – И оставьте в городе телефон, по которому мы сейчас разговариваем. У вас уже появился другой номер?
– Да, конечно. У меня есть два других номера телефона, о которых никто не знает. Можете их записать…
– Назовите номера, – попросил Дронго.
Горчилин продиктовал оба номера и напоследок быстро сказал:
– Насчет гонорара вы можете не беспокоиться. Я уже перевел деньги на ваш счет…
– Господин Горчилин, я не принимаю денег от покойников, – окончательно разозлился Дронго. – Если вы не будете выполнять моих рекомендаций, то я не смогу вам помочь и, соответственно, не смогу принять от вас эти деньги. Подумайте лучше о собственной безопасности. И найдите наконец время, чтобы уехать из города.
– Да, да, конечно. Извините меня, я не хотел вас обидеть, – сконфуженно произнес Горчилин.
Дронго, не прощаясь, отключил телефон. Их попросили на посадку. «Боинг-757» взял курс на юг. Летели они нормально, но, когда над Волгоградом затрясло, Дронго нахмурился. Он знал, что на трассе Москва – Баку почти всегда традиционно трясет в районе Волгограда, словно там была какая-то аномалия, хотя как раз здесь не было никаких горных склонов, продуваемых ветрами.
В Баку они приземлились в половине седьмого. До следующего рейса было чуть больше двух часов. Дронго позвонил Кружкову.
– Что-нибудь выяснил?
– Он был по образованию строителем, учился в московском институте, когда началась Первая чеченская война, – сообщил Кружков. – Он ушел из института не окончив пятый курс. Добровольцем воевал на стороне Джохара Дудаева. Сражался, очевидно, неплохо. Стал командиром батальона, был ранен. После Хасавюртовских соглашений назначен заместителем руководителя республиканского ведомства по ремонту и