но не тут-то было, шпану так просто не остановить. Приятели Аркадия не только от неё не отстали, но и продолжали сыпать «комплиментами», идя один справа, другой впереди жертвы, он тоже следовал за ними, просто чтобы… сам не зная зачем. Девушка с красным лицом, уже чуть не плача, завернула за угол в неприметный переулок, в котором находился её дом, чем в конце концов дала повод самому наглому из них распустить руки. Резко обернувшись с занесённой для пощёчины рукой, она не удержалась на каблуках, упала и ударилась головой о бордюр. Пыльные русые волосы, завязанные в узел на макушке, смягчили падение, однако тоненькая струйка крови потекла с затылка по шейным позвонкам за ворот пальто. Оба приятеля Аркадия тут же прыснули в разные стороны, ничего сделать лежащей перед ними беззащитной девушке они не могли, он же вдруг увидел перед собой человека, нуждающегося в помощи, снял сиротскую куртку из грубой холщовой ткани, подал пострадавшей, та молча, со злостью скомкала её в руках и прижала к голове, чтобы остановить кровь. Мальчик помог ей встать, довёл до дома, весьма недурственного по тем временам, и, получив обратно свой обносок, тихо улизнул. Поскольку предмет одежды был в крови и в нём нельзя было показываться на глаза воспитателей, он решил замести следы, со всей детской непосредственностью просто-напросто оторвав от него большой кусок прямо посреди спины, а к тому, что пареньку попадало за испорченную одежду, паренёк уже привык. Короче говоря, с мыслью, что инцидент полностью исчерпан, Аркадий вернулся в детдом, перед сном в красках рассказав товарищам, как сегодня проводил девушку домой, предварительно, конечно, получив выговор и за куртку, и за опоздание на обед. Однако утром его вызвали прямо с урока и не куда-нибудь, а к директору, в чьём кабинете стояли двое милиционеров, и все трое не церемонясь стали допрашивать мальчика, с кем он вчера «посмел поднять руку и избить дочь товарища Петрова, чьи заслуги перед страной и партией отмечены многочисленными грамотами и наградами, и в том числе благодаря которому в нашей советской Родине дети, оставшиеся без родителей, имеют возможность расти не на улицах, как в капиталистических странах, а стать полноправными членами социалистического общества». Неизвестно почему, но к счастью довольно быстро зарёванный паренёк, не поняв смысла ни единого сказанного ему слова, рассказал всё, как было, что, впрочем, не очень интересовало спрашивающих, однако имена приятелей были названы. Далее по такому «нерядовому» случаю произошло общее собрание коллектива детского дома, очередная обструкция, объявление о выставлении всем троим двойки по поведению в году, об оставлении на второй год и прочее. Ребята легко отделались. После этого случая Аркадий, наконец, понял, что он один на белом свете, что некому за него заступиться, он понял, сколь беззащитен в этом мире, понял, разумеется, не буквально, но ощутил всем своим детским нутром.
Юность
С этого момента началось переиначивание его девственного образа мыслей. Может,