фальт тротуара блестел, листья деревьев вдоль дороги трепетали под редкими каплями. Можно было возвращаться домой.
Это лето выдалось дождливым. Не то, чтобы дожди заливали область с утра и до вечера, но случалось так, что как зарядит дождик с полудня, да с прохладным западным ветерком (спасибо, что не с северным), так и будет идти до следующего утра, а то и дня три подряд. Уже на вторые сутки такой погоды нападает неизбежное уныние из-за мокрой одежды и грязной обуви, а её в сельской местности замучаешься мыть каждый раз перед выходом. Ибо, да, я жила этим летом в сельской местности и не собиралась возвращаться в мегаполис по окончании отпуска, потому что, во-первых, у этого отпуска не было принудительного календарного конца, а во-вторых, потому что, далеко ― перейдя роковой для многих рубеж «за тридцать», я решила поменять и среду своего обитания. Перебраться из городских джунглей на сельские просторы.
Местность здесь лесостепная, и ближайшие джунгли― реликтовый лес ― были всего в пяти километрах от моего дома: двухметровая крапива, поваленные дубовые деревья, частокол зарослей орешника и еще невесть чего. Короче, дебри на любителя или энтузиаста-грибника. Ни к тем, ни к другим я не отношусь, посему последний раз была в лесу лет десять назад. Или около того. Само село раскинулось по огромным буграм среднерусской возвышенности, протянувшись между лесом и двумя речками, воды которых потом далеко отсюда вольются в могучий Дон.
Я привыкла проводить здесь большую часть своих школьных каникул, да и во взрослом возрасте регулярно сюда наведывалась. А теперь перебралась в дом предков с полным намерением никуда дальше не двигаться и врасти в родную землю по самые уши. Странное желание для всех окружающих. Дауншифтинг с отечественным вектором. Люди типа меня, живущие невысоко оплачиваемым наемным трудом, всегда боятся потерять привычную стабильность. Работа ― самое сильное воплощение этой стабильности. Перебравшись на новое место, я должна была бы подумать прежде всего об этом ― где и как устроиться на работу. Я так и собиралась сделать. Этому, а также некоторым другим вопросам, связанным с пропиской, были посвящены мои частые выезды в районный центр ― город в двадцати километрах от нашего местечка БОН ТЕМПС. Популярность телесериала «Настоящая кровь»1 не очень высока среди местных, поэтому они бы удивились, узнав, как я окрестила наше село. Но я и, правда, не представляю, как еще можно иносказательно его назвать, чтобы передать ту неуловимую атмосферу самодовольства и претензии, которые связаны с его настоящим названием. «Бон Темпс» подходит тут лучше всего. Теперь возникает вопрос, как называть наш районный центр ― старинный город с непростой историей, чтобы не свести на нет усилия по переименованию основного места действия? Ну, раз уж его частенько называли в областной прессе «Жемчужиной Черноземья» (чуть было не написала «Средиземья»), то думаю остановиться на названии «Ла Перла». Звучно и красиво, совсем так, как здесь любят, особенно если судить по названиям местных ЧП (частных предприятий, конечно!).
Странное дело, но в Ла Перле я, прожившая всю свою жизнь в немаленьких городах и даже мегаполисах, умудрялась чувствовать себя одновременно и приезжей из того самого мегаполиса, и деревенской. Но совершенно определенно, Ла Перлу я воспринимала как незнакомый мне город, плохо в нем ориентировалась и чувствовала себя не в своей тарелке. Полдня пробежки по магазинам или официальным конторам ― и меня уже тянуло обратно на автостанцию, чтобы скорее уехать в Бон Темпс. Такая торопливость была совершенно обоснована ― рейсовые автобусы, проходящие через Бон Темпс, прекращали ходить уже в 17 часов. Позднее этого времени добираться следовало на попутках, риск езды на которых сложно преувеличить. Что за шофер окажется в остановившейся машине, можно было только гадать, полагаясь на судьбу. Ставки возрастали с приближением вечернего времени. Безусловно, разумнее ездить на своей машине, работая в городе и живя в деревне. Справедливости ради надо сказать, что у очень многих деревенских есть машины. У многих моих родственников они есть. Но не у меня. У меня её никогда и не было, потому что я страдала полным дорожным кретинизмом и, скорее всего, смогла бы самостоятельно проехаться на машине только один раз. Вот почему я всегда была прочно привязана к графику движения рейсовых автобусов. И к местной рулетке «Подвези меня». Сегодня из-за сложностей взаимопонимания с работниками Мультифункционального центра, я потеряла изрядное количество времени с документами, поэтому, посетив еще пару дежурных мест, прибыла на автостанцию уже много после отбытия рейсового автобуса.
Ну, что делать, придется идти голосовать. Я посмотрела через дорогу на автобусную остановку в нужном направлении и с неудовольствием отметила про себя, что она пуста, а значит, попутчиков у меня не наблюдается. Подавив вздох, я переползла надземный переход, изогнувшийся над шоссе рядом с перекрестком, и спустилась по ступеням прямо к остановке. В этот момент как будто для того, чтобы сделать мое положение близким к критическому, дождь усилился. Я достала из пакета зонт и раскрыла его, прилаживая к руке, в которой держала пакет с ботами. В них я приехала утром в город, но тогда же и сняла, потому что дождь сделал перерыв. Второй рукой я собиралась голосовать, сделав шаг от остановки по обочине, чтобы меня было хорошо видно. Следовало