Анжела. Она сразу обратила внимание на то, что подруга назвала мужа Лёвой. Обычно она выбирала для него пренебрежительно-ласкательные имена: Лёвка, Левун, Лёван и так далее и тому подобное. Никогда она не величала его ни Лёвушкой, ни Лёвиком. Тогда как тот именовал свою жену не иначе как Катюшей. Идеальное отражение супружеских отношений! Он – добрый, мягкий и послушный, она – боевая, активная и вечно недовольная собственным мужем.
Но как же он решился – такой послушный и безынициативный?!
– Вы поссорились? – спросила Анжела, резко изменив курс. В тот момент, когда раздался звонок, она направлялась в магазин за продуктами, но теперь в ее прицел попала ближайшая станция метро. Идти в гараж за машиной смысла не было – до Катьки всего одна остановка. – Или у него кто-то появился?
– Сбежал… И мы поссорились, – прогундосила подруга и неожиданно гаркнула: – Не буду я тебе по телефону ничего рассказывать! Приезжай поскорей.
Они с Катей Гальпериной дружили еще с начальной школы. Обе росли в интеллигентных семьях и, хотя были совсем не похожи внешне и имели разный темперамент, понимали друг друга с полуслова. Родители Кати занимались наукой, а отпуска проводили в турпоходах с компанией друзей. Дочку с младых ногтей брали с собой, и она выросла закаленной, сильной душой и телом и умеющей постоять за себя.
А вот родители Анжелы расстались рано. Отца она знала плохо, потому что тот вспоминал о ней нечасто – так, пару раз в году, – и жил себе поживал, не вдаваясь в проблемы воспитания единственной дочери. После развода мать смертельно на него обиделась и из года в год вдалбливала эту обиду в голову дочери, пока та совершенно ею не прониклась.
Сама же Маргарита Ивановна для родного дитятка выкладывалась, как ударница на производстве. И за границу вывозила, еще когда Анжела училась в школе, и к институту подготовила, не жалея денег на репетиторов и используя старые связи. А потом мать как-то резко выдохлась, несмотря на то, что до старости ей было ой как далеко, и все надежды устремила на подросшую дочь. Теперь она требовала от нее ответной заботы и внимания, изводя постоянными придирками и жалобами на судьбу. Впрочем, в последнее время ее поведение неожиданно изменилось к лучшему, хотя Анжела пока еще не разобралась, с чем это связано.
«Надо позвонить маме и предупредить, что я поехала утешать Катерину, – сразу же подумала она. – Короткой беседой я там вряд ли отделаюсь. Все же семейная драма – это не шуточки».
Маргарита Ивановна считала, что дороги девочек рано или поздно разойдутся, но она ошиблась. Школьная дружба устояла. Не помешали ей ни разные институты, ни переезды с места на место. Ни даже то, что Катерина выскочила замуж в двадцать лет, в то время как дела ее подруги на любовном фронте решительно не ладились. Отношения, возводимые ею с тщанием опытного архитектора, рушились легко, как пляжные домики из песка. Как ни старалась она воспринимать с юмором очередную неудачу, все чаще задушевная беседа со старой подругой заканчивалась слезами.
И вот теперь, кажется, настала Катеринина очередь проливать слезы. Не каждый день тебя бросает муж! Сама Анжела всегда считала, что подруге с мужем здорово повезло. Они познакомились с Лёвой одновременно, и он сразу понравился им обеим. Но Анжела, по дурацкой своей привычке, принялась выискивать в нем недостатки, проглядев очевидные достоинства. Катька же не стала привередничать, легко закрутила с Лёвой роман и довольно быстро вышла за него замуж. С тех пор прошло четыре с половиной года…
Анжела нажала на кнопку звонка раз, другой и третий. От нетерпения и напряжения она притопывала ногой. Наконец раздались торопливые шаги, и дверь распахнулась. Катерина возникла на пороге в застиранном халате с расхристанным воротом и в огромных Лёвиных шлепанцах. Волосы были встрепаны, заплывшие глаза и распухший нос довершали образ.
Обычно она выглядела гораздо привлекательнее. Высокая, статная, с красивой стрижкой, ярко одетая, она производила впечатление сильной натуры. Сейчас сильную натуру сотрясали страсти.
– Нет, ты можешь себе такое представить?! – с порога возопила она, глядя на подругу с обидой.
– Очень даже могу, – ответила Анжела сердито. – Думаешь, я сейчас начну тебя жалеть? Так вот – дудки! Никакой жалости ты не заслуживаешь. Я ведь тебя предупреждала. Скажешь, нет?
Она действительно предупреждала. На взгляд Анжелы, Лёва год от года становился все лучше. Он возмужал, избавился от наивной дурости, которой отличался в юные годы, его бизнес был успешным и перспективным. Он следил за собой, был всегда хорошо одет, хотя и не превращал заботу о собственной внешности в самоцель. Он был внимателен, остроумен, выполнял любые прихоти жены и дарил ей дорогие подарки. Но чем дальше, тем меньше нравился Катерине. Ее выводило из себя буквально все: его шутки, его манера одеваться, его подарки (пустая трата денег!), выбранные им места для отдыха, его друзья, его увлечения… Она постоянно придиралась к нему, устраивала свары и скандалы, уж Анжелы-то точно не стесняясь.
Как ближайший друг семьи, Анжела была в курсе происходящего и всячески старалась супругов примирить. Иногда ей стоило немалого терпения выслушивать Катькино брюзжание.