Так было в Бухаресте. И случилось прежде всего потому, что я ничего не мог поделать с представителем Германии и тамошними членами партии [в Бухаресте]. Я поддерживал отношения с компанией моих инженеров и югославов. То же самое было в Праге, Софии и в Бухаресте. А Киллингер, который в то время исполнял свои обязанности, приглашал меня несколько раз то на обед, то посетить лекцию, – в общем, что-то в этом роде. Однажды один из советников посольства встретил меня и задал вопрос, почему же я всё время отказываюсь от приглашений? И я ответил, что лучше я буду общаться с водителем такси, чем буду сидеть рядом с убийцей. Потому что Киллингер убил Ратенау5. Спустя некоторое время мой ответ передали Киллингеру, и он был в ярости, и снова и снова доносил на меня в гестапо, а также говорил о том, что я отказываюсь вступать в партию.
Вопрос: Не расскажете ли кратко, где, когда и почему вы были арестованы?
Альберт: Спустя некоторое время меня стало преследовать гестапо в Праге за то, что я защищал чехов на заводах «Шкода» и боролся против немецкого влияния. Потом подготовили ордер на арест от гестапо из Праги. На меня был написан донос, который отправили к Нейрату, а от него – к моему брату. Документ гласил, что я продолжаю помогать евреям и, в частности, помог еврейской семье, и что я хлопотал за них, чтобы помочь получить иностранное гражданство, чтобы они могли эмигрировать. В конце была приписка: «Как долго вы позволите этому гангстеру продолжать его деятельность?» А в следующий раз дело было в Бухаресте, когда я, в разговоре с друзьями, назвал Гитлера самым главным преступником всех времен…
Вопрос: И Герман способствовал вашему освобождению каждый раз, когда вас арестовывали?
Альберт: Меня арестовывали не каждый раз, но когда приходили приказы и ложились ему на стол, он всегда помогал мне. В последний раз, в феврале, он сказал мне, что делает это в последний раз, потому что больше не сможет мне помочь… Ему пришлось помочь мне даже с женитьбой, потому что гестапо нетерпимо относилось к тому, что я собираюсь жениться на чешке…
Вопрос: Ваш брат был довольно жестким человеком, не так ли?
Альберт: Нет, напротив, очень мягким. Он делал всё для наших сестер и кузин, чересчур баловал их, я бы сказал портил. И мне это не нравилось. Я жил своей жизнью и не зависел от него…
Вопрос: А что говорил ваш брат, когда вы говорили ему о том, какие жуткие вещи творят с евреями?
Альберт: Ну, его обычной реакцией были слова о том, что всё слишком преувеличено, потому что у него-то есть точные отчеты обо всем. Он говорил мне, что не стоит смешивать дела государственные с деяниями историческими, потому что у меня не хватает политических знаний. Его обычные слова были такими: «Ты – политический идиот!» И что я создаю ему много трудностей из-за того, что смешиваю все эти вещи, но, вы знаете, он же здесь, в камере номер 5, и сам может рассказать вам об этом. Я также знаю, что в другом протоколе допроса он назвал меня «белой вороной в семье». Он назвал меня аутсайдером.
Элизабет Геринг