дела, Малютка Дот? – спросил Арктур, приподнимаясь на кровати.
– Почему ты ругаешься с папочкой? – спросила Дороти.
Арктур засмеялся.
– Это серьезный вопрос для такой маленькой девочки.
– Но почему?
Арктур опустил ноги на пол и развел руки в стороны. Дороти подбежала и запрыгнула к нему на колени.
– О, ты с каждым днем становишься все больше, – сказал Арктур. – Ты толстеешь!
– Ничего я не толстею! – завизжала Дороти, тыча пальчиками брату в ребра.
– Ладно, ладно! Ты не толстая!
– А я что говорю, – сказала Дороти, довольная, что последнее слово в споре осталось за ней. Она посмотрела на Арктура. Юноша знал, что сестренка не забыла, что он не ответил на вопрос.
– Я хочу, чтоб вы с папой не ругались, – сказала Дороти.
– Мне тоже хотелось бы этого.
– Так почему вы ругаетесь?
– Трудно объяснить, Дот, – сказал Арктур. – Мы с папой… ну, у нас с ним разные мнения по поводу многих вещей, он очень упрямый и не хочет признавать, что не всегда прав.
– А ты что, всегда прав?
– Нет, не всегда, но…
– Как ты тогда можешь знать, что папа не прав?
Арктур открыл рот, дабы ответить на логические выкладки ребенка, и смутился, когда не смог найти ответа, что устроил бы обоих.
– Полагаю, я не знаю. Но он хочет, чтоб я делал то, что я не хочу.
– Что, например?
– Например, не быть тем, кем я хочу быть, – сказал Арктур.
– А кем ты хочешь быть? Разве ты не хочешь быть как папа?
Арктур покачал головой:
– Нет.
– Почему?
Тихий стук избавил Арктура от необходимости отвечать. Он поднял глаза и увидел в дверном проеме мать. В длинном платье кремового цвета с темно-синим лифом Кэтрин Менгск выглядела свежей и бодрой, словно спала всю ночь, а не отбивалась от вооруженных боевиков.
– Дороти, пора завтракать, – сказала она.
– Но я не голодна! – заявила девочка.
– Не спорь со мной, юная леди, – предупредила Кэтрин. – Спускайся на кухню и скушай кашу, приготовленную для тебя Сеоной. И не надо воротить нос. Иди.
Дороти потянулась к Арктуру и чмокнула его в щеку. Потом спрыгнула с коленей брата и выбежала из комнаты, волоча за собой Понтия.
Как только Дороти ушла, Арктур встал с кровати, надел рубашку и темные брюки, отрегулировал подтяжки.
– Ты так и не ответил на ее вопрос, – сказала мама.
– Какой вопрос?
– Почему ты не хочешь быть похожим на отца?
Арктур пригладил рукой темные волосы. Налил в стакан воды из серебряного кувшина у кровати. Прежде чем ответить, с шумом выпил.
– Потому что я хочу заниматься чем-то своим в жизни.
Кэтрин прошла в комнату – изящная, сильная – и положила руку на плечо Арктура. В этом прикосновении чувствовалась материнская любовь и утешение. Арктур подумал, что было бы здорово, будь они с отцом так же близки, как с матерью.
– Арктур,