осмотрел опустевший разгромленный кабинет. Остатки портсигара забрали на экспертизу. Зато в углу стоял еще один пострадавший — поясной портрет президента, взрывом президенту на портрете оторвало левую руку вместе с плечом и частью бока. А он знай себе по-отечески улыбался Турецкому.
Коллеги, наконец до чего-то договорившись, поднялись толпой осматривать место преступления, в холле осталась только одна бригада секьюрити, — очевидно, вторая бригада была романовская.
Кто же он все-таки такой, гадал Турецкий, наследник престола или простой русский газовый магнат?
…— Нас генеральный ждет. — Меркулов оперативно перехватил Турецкого у его кабинета. — Новость хочешь?
— Одну? — осведомился Турецкий.
— Одну.
— Плохую или хорошую, мой вождь?
— Нормальную. Один твой приятель завтра прилетает.
— Зачем?
Они вошли в приемную генерального, и секретарша сразу же распахнула перед ними дверь кабинета:
— Проходите, пожалуйста, вас ждут.
— Ну, Александр Борисович, разобрались с Чеботаревым? — справился генеральный, широким жестом приглашая садиться.
Турецкий открыл было рот, чтобы изложить заготовленную по дороге речь, знал же, что без вызова на ковер и личных высочайших напутствий в этом деле не обойдется. Но генеральный, оказывается, не о Чеботареве собирался беседовать. О покушении на экс-премьера он просто так, словно о погоде, вспомнил.
— Завтра в Москву прибывает Питер Реддвей, знакомый вам по работе в «Пятом уровне». — Генеральный многозначительно посмотрел на Турецкого. — Он будет представлять американскую сторону в расследовании скандала с Бэнк оф Трейтон. А также в расследовании обстоятельств гибели в Москве сотрудника этого банка, американского гражданина Николая Апраксина. Вы, Александр Борисович, постараетесь оказать ему максимальное содействие, постараетесь облегчить насколько возможно его миссию. А вы, Константин Дмитриевич, окажете содействие Александру Борисовичу в оказании содействия американцам. А я окажу любое содействие вам. Договорились? — Генеральный поднялся в знак того, что аудиенция закончена.
— Как именно я могу облегчить его миссию, — возмутился Турецкий, когда они покинули кабинет, — если я не веду ни дело Бэнк оф Трейтон, ни дело о гибели Апраксина?
Меркулов, как обычно, хладнокровно помалкивал.
— Да, и еще вопрос: какое отношение имеет «Файф левел» к этим делам, почему ими занимается не ФБР?
— Реддвей здесь не в качестве представителя ЦРУ или руководителя антитеррористического центра, — пояснил Меркулов. — Его пригласили консультантом в комиссию конгресса США по внешней мафии.
— Какой-какой? — не понял Турецкий.
— Внешней — значит не американской, а русской, еврейской, турецкой и так далее. Твой Реддвей, видимо, признан большим специалистом по русской оргпреступности, вот его и запрягли разбираться с банком Трейтона.
— Ладно, с ЦРУ я понял, как не дать бедному Питу