держите за руки, не то и вас прикончу. Теперь их за это повесят.
– Точно повесят?
– Да. Я телеграфировал в Одесский военно-окружный суд. Город все еще на положении усиленной охраны, поэтому их судили военные. Приговорили к смерти. Командующий войсками округа генерал-адъютант Зарубаев утвердил приговор. Со дня на день его приведут в исполнение.
– Вернемся к этому… – скривился Курлов. – Ведь его брат был убит? И он грозился отомстить?
– Да, Агафона пристрелили при попытке бегства. Он выпрыгнул в окно, прямо на допросе у следователя. Напал на часового, отнял у него винтовку и пытался прорваться за ворота. Подчасок не растерялся и уложил бандита на месте. Через неделю тело того подчаска нашли в Чубаевке, возле летних лагерей Тринадцатого стрелкового полка. С раздробленной головой.
– Это правда, что Балуца угрожал убить и вас с Азвестопуло?
– Правда. Осведомитель рассказал: атаман прилюдно поклялся в трактире «Лондончик» – это известный притон, – что грохнет двух питерских.
– И что вы?
Лыков пожал плечами:
– Я всю жизнь слышу такие угрозы, и пока живой.
– Но вот… как уж его?
– Сергей Манолович Азвестопуло.
– …Сергей Манолович вернулся в Одессу, и его родители тут же были убиты. Это ведь дело рук Балуцы?
– Нет никаких сомнений.
Курлов вперил в подчиненного суровый взгляд:
– Когда прибудете на место, немедля отправьте титулярного советника Азвестопуло в Петербург. Я отзываю его из отпуска. Даю только девять дней: уладить имущественные дела и организовать погребение как полагается. После чего сразу сюда.
Алексей Николаевич растерялся:
– Как же так? А кто будет ловить Балуцу?
– Вы. При содействии местной полиции.
– Павел Григорьевич! В одиночку это невозможно! Кроме того, его знание города придется очень кстати.
– Невозможно подменять службу личной местью! – вскричал, в свою очередь, товарищ министра. – Вот что невозможно. Я запрещаю Азвестопуло дознавать совершенное преступление. Нас не поймут ни в верхах, ни в низах.
– Да наплевать на верхи! Вы что, не понимаете? У него отца с матерью убили! Как же он уедет оттуда?
– Поездом, причем курьерским. Повторяю: вести дознание он не имеет морального права. Так не делается на государственной службе. Чтобы полицейский в рамках официального дознания ловил убийцу своей семьи… Вы с ума сошли? Да мне Столыпин за это голову оторвет.
– И на Столыпина наплевать, – не удержался сыщик и тут же пожалел об этом.
Курлов взбеленился:
– Ах так?! Хотите, чтобы и вас отстранили от дознания?
Полицейские вскочили и глядели друг на друга с неприязнью. Только один был начальник, а другой – подчиненный.
– Ну? Хотите?
– Нет, не хочу. Прошу меня извинить за несдержанность.
– То-то. Идите. И немедленно отошлите титулярного советника