отмылись, только под ногтями еще остались коричневые полоски. Без щетки с ними ничего не поделаешь. И джинсы на правом бедре были вымазаны в гадкой слизи.
Стараясь не подходить близко к окровавленным камням, я некоторое время наблюдал за тяжелыми мухами с перламутровыми спинками, которые лениво ползали по бурым комочкам, увязая в тягучей слизи. Особенно много их было на пучке волос, свернутом кольцом. «Это произошло недавно, – думал я, невольно озираясь по сторонам. – Час назад от силы. Дельфин или чайки?..»
Я скрипнул зубами от злости на себя самого. «Кирилл, – сказал я сам себе, – не надо валять дурака! Неужели тебе мало Афгана и Таджикистана, чтобы с уверенностью сказать: это не дельфин и не птица. Это часть человека. Его кровь и мозги».
Я задрал вверх голову. Можно предположить, что кто-то сорвался с «акульего плавника». Судя по жуткому следу, оставленному несчастным, он вряд ли смог встать на ноги и уйти отсюда самостоятельно. Значит, он был не один. Пострадавшего – живого или мертвого – отсюда кто-то унес.
По спине прошелся холодок, словно морской ветер насквозь продул мокрую майку. Я снова посмотрел вокруг и уже медленно побрел к яхте, внимательно глядя себе под ноги. Если истекающего кровью человека несли на яхту, то на гальке должен был остаться кровяной след. Должен был, но не остался.
«А при чем здесь моя лодка? – думал я. – Ею хотели воспользоваться, чтобы перевезти несчастного на берег? Но почему на лодке, а не на яхте, что было бы намного быстрее? Может быть, у них внезапно закончился бензин? Может быть, разбился именно тот, кто в отличие от других умел управлять яхтой?»
Вопросы сыпались один за другим. Я не был готов к тому, что мне пришлось увидеть. Чужие проблемы сейчас меня не волновали, я не хотел вникать в них и ввязываться в чужую беду. «Всему свое время, – думал я. – Сейчас я устал, продрог, я хочу на берег, а мою лодку, как назло, унесло в открытое море. Я сам нуждаюсь в помощи и сочувствии».
Но я себя обманывал. Честное слово, я лучше, чем могу показаться. Никогда, ни при каких обстоятельствах не скажу вслух того, о чем сейчас думал. Вроде бы подготовился к тому, что покажу кукиш навстречу любой просьбе о помощи, но на самом деле я сразу же забуду и про своих крабов, и о встрече с Лешей, и про мокрую одежду и стану, если надо, перебинтовывать, делать искусственное дыхание, закрытый массаж сердца, отправлюсь вплавь до берега, чтобы отыскать врача, посадить его на моторку и привезти сюда, – буду делать все, что умею, до тех пор, пока кто-либо будет нуждаться в моей помощи. Это уже привычка, образ жизни, и я воспринимал это с покорностью обреченного.
Я вышел на маленький пляж, казавшийся серым и холодным оттого, что «акулий плавник» кидал на него огромную тень и она на глазах увеличивалась, захватывая пока освещенные солнцем камни. Яхта покачивалась напротив меня и по-прежнему казалась безлюдной. Натянутый, как струна, якорный трос удерживал ее носом к берегу. Я хотел свистнуть, привлекая к себе внимание, но вспомнил о крови на пальцах, которые