и я ему кричу: «Ты, Серёжка, сопли-то вытри, а потом целоваться лезь, дурак такой!» Он симпатичный: светлые волосы, крупный нос, глаза серые и губы особенной формы, очень рельефные. Но мне это не нравится. Губы не такие должны быть. У мальчиков. Не такие выразительные…
Когда мы в восьмом классе учились, Серёжка меня попросил позаниматься с ним по французскому. У него дома. Он что-то долго болел и как бы отстал. «Как бы», потому что он вообще-то не очень учился. В том смысле, что не болел учёбой. Он к тому времени вообще как-то сник, стал тихим, может, тогда их отец оставил, я точно не знаю, когда это произошло. Но перемена была резкая. То как командарм летал – свободный и счастливый, а то – не видно, не слышно. Смирно себе сидел и так себе учился. Только когда к нам принц из Сомали пришёл, Серёжка ещё раз прославился. Но как-то анекдотично. У принца имя во все ряды на обложках тетрадок. И нам учителя говорят, что это признак его родовитости, а девочек предупреждают, чтобы были начеку, потому что у них в Сомали в таком возрасте уже давно все замужем и детей по второму кругу рожают. Принц как принц, учиться не хочет, с ним отличница Лола на английском объясняется и даже однажды после уроков позаниматься остаётся. Но не одна, а со мной. Но принц на неё очень развратно смотрит и прямо к себе в гости зазывает. Ей противно, и мне тоже. Больше мы ему не помогаем. Его с Серёжкой посадили, и они как-то там общаются. Похоже, даже дружат. Серёжка принцу всё объясняет, растолковывает. Не знаю, правда, на каком языке. Может, поэтому Серёжку на французский потянуло? Правда, принц его успехов не дождался: в туалете понервничал и с ножом на нашего Андрюху Сорокина, который потом в Афгане десантником воевал, полез. И напрасно. Тот его в считаные секунды разоружил, но ошибку сделал – нож отдал. Принц в посольство, переводчика притащил. Мы сидим, а он нашей классной пальцем тычет в тех, кто его обидел. И на лице злорадство и уверенность, что сейчас нам всем головы-то пооткручивают. Человек десять натыкал. Но ему, видно, не хватило, и он, окинув нас всех презрительным взглядом, добрался до последней жертвы – Серёжки, которого даже в туалете-то не было. Класс ахнул. Когда я в новостях про Сомали слушаю, всегда думаю: не наш ли это одноклассник там орудует?..
А тогда всё обошлось разборкой у директора, где, ввиду отсутствия вещественных доказательств, в нож никто «не поверил».
Довольно скоро принц уехал. Прощаясь, он обошёл весь класс, пожимая руку мальчикам и хлопая по правому предплечью девочек. И был при этом снисходительно величественный.
А французским я с Серёжкой всё же позанималась, но только один раз. Потому что он не столько занимался, сколько за мной ухаживал. Сока мне томатного сделал: томатную пасту водой из-под крана залил, размешал и говорит: «Пей! Очень вкусно». Потом линейку под стол уронил и доставать полез. А когда вылезал, я наклонилась посмотреть, что он так долго ищет, и мы головами стукнулись. По мне какие-то волны пошли, и мне это не понравилось.
Потом он в армию ушёл в ракетные войска, но облучился и его по болезни