три после того, как Стива охватила эта любовная горячка, полицейский из Нравов пустил себе пулю в лоб, и Бреслин посреди общей комнаты, в окружении людей, которые хорошо знали покойного, работали с ним, выпивали с ним по стаканчику, отодвинул свой стул в сторону и, поигрывая авторучкой, выдал проникновенный спич о том, что если бы парень не курил так много, делал по утрам гимнастику и завел крепкие дружеские связи на работе, то он и поныне был бы с нами. Ребята поумнее просто продолжали заниматься своими делами, идиоты кивали, разинув рты и ловя изливающуюся на них благодать. А бедняга Стив выглядел как малыш, которому сообщили, что Санты не существует.
В тот момент, когда ты осознаешь, что Бреслин – павлин, начинаешь понимать, что речи его – наборы штампов, обращаешь внимание, что волосы не зачесаны назад, а зализаны, дабы прикрыть лысину, росту в нем не больше чем метр восемьдесят, процент раскрываемости самый обычный, и почти наверняка он носит утягивающее белье. Но все это не играет никакой роли. Сияние безотказно действует на свидетелей и подозреваемых, а Бреслин исчезает задолго до того, как оно потускнеет. Все это ужасно меня бесит – я чувствую себя обманутой и потому вечно зла на Бреслина и на все, что с ним связано.
– Хей, – сказала я. – Жаль, что нам так и не удалось переговорить. Вечные помехи на линии.
Бреслин продолжал стоять в дверях.
– Мне кажется, тебе нужен новый телефон, детектив Конвей. Но оставим это. Наконец-то все в сборе.
– Ага. Ты успел побывать на месте преступления?
– Да. Любовная ссора, каких десять за пенни. Давайте попробуем быстренько все закрыть и поищем что-нибудь поинтересней. Согласны?
– Мы так и собирались сделать, – легко согласился Стив, до того как я успела открыть рот. – Спасибо, что присоединился к нам. Мы тебе очень признательны.
– Никаких проблем, – Бреслин одарил Стива величественным кивком. – Штаб в комнате С.
В комнате С доска для записей больше, чем моя кухня, компьютеров и телефонных линий хватит для расследования вселенской катастрофы, прекрасный вид на Дублинский замок и проектор для презентаций на случай, если возникнет потребность покрасоваться. Мы со Стивом бывали в ней только во времена своего практикантства.
– Отличный выбор, – похвалила я.
– Все только самое лучшее. – Бреслин подошел к стеклу и посмотрел на Рори. – После ваших проволочек остается только надеяться, что вы выжали что-то интересное из лучшей подруги. Как ее зовут?
– Люси Риордан, – ответил Стив. – Вообще-то, только обычные сведения. Детство Ашлин не было безоблачным. Папаша сбежал, с матерью случилось что-то вроде нервного срыва, а Ашлин была при ней нянькой. Она росла как бы в замкнутом пространстве – ни жизненного опыта, ни уверенности в себе. Несколько лет назад мать умерла, и Ашлин начала потихоньку искать себя, но она пока только наверстывала и была очень наивной. Словом, она из того типа людей, что могут пропустить тревожные сигналы.
– А были тревожные